Красноярские "Столбы". Таёжная баня.
Вы можете себе представить ночёвку, зимой, в заледенелой, снежной тайге без парной бани? — Я не могу!
Трудно представить ночёвку зимой на «Столбах» и без бани! А Вы, вообще-то, можете представить себе горно-таёжный туризм без таёжной бани? Раскалённая парная баня среди заснеженной тайги, в мороз — это чудо невыразимое словами! И, как всякое рукотворное чудо, требует подготовки. Осенью находим удобный ручей, достаточно быстрый и глубокий, не промерзающий зимой до дна. Заглубляем, выбирая со дна камни, гальку, делаем запруду, так, что бы образовалась купель, достаточная для окунания с головой двух-трёх человек сразу.
Вплотную к купели сооружаем над ручьём бревенчатый настил. Чем строим? — Двуручной пилой и топорами. Без двуручной пилы зимой в лес лучше и не соваться. Пила замечательно умещается в рюкзак: сгибаем её дугообразно, поверх набитого рюкзака, а ручки прячем в боковые карманы. Топор, должен быть в петле у пояса, не «охотничий», а большой, нормальный хорошо заточенный топор. Нарубаем жердей, чтобы возвести над настилом каркас будущей бани: подобие «чума», если понятнее — «вигвама». Снаружи баня будет покрыта либо брезентовым полотнищем ( сгодится и палатка), но лучше клеёнкой на тканевой основе ( а других клеёнок тогда и не было).
Девчонки заранее, на машинке, сшивают из клеенчатых (больничных) простыней глухой, плотный конус ( без верхнего отверстия). Ещё необходимы ёмкости для воды: оптимально — железная бочка, да где её взять и как тащить? Сгодятся брезентовые мешки, даже рюкзаки, только обшить их снаружи той же клеёнкой, и деревянные обручи к ним.
Всё это: жерди, покров, ёмкости — прячется на дереве, либо на скале, так, что бы зимой снегом не завалило.
Зимой, под вечер, после долгого дневного, по пояс в снегу, перехода, вы, еле живые, доползаете до «банной» стоянки. И всего-то остаётся: напилить сухостой, развести большой костёр, поставить палатку и нодью перед ней, нарубить лапника, очистить от снега бревенчатый настил, завалить его лапником, растянуть на жердях клеенчатый покров над настилом, вырубить лёд в купели ( она моментально наполняется водой до краёв) наполнить ёмкости водой и установить их в центре шатра — всё это делается в шесть пар рук, одновременно, и «зело борзо».
И вот уже двое, голышом, подпрыгивая босыми ногами по снегу, бегут от костра к бане с докрасна раскалённым окатышем (камнем) в дымящихся подхватах ( рогатинах). Камень ревёт в клокочущей воде ёмкости, раскалённый пар мгновенно наполняет баню, а уже под пологом следующая голая пара с камнем на рогатинах — заревела вторая ёмкость, и третья пара протискивается в жар-пар+ . Вам удавалось в обычной парной бане (не сауне!) нагреть атмосферу до 75 С ? А здесь — запросто, почти мгновенно, к волосам не прикоснуться — обжигают, по телам струится почти кипящий конденсат, да ещё веники, из того же лапника, в дружеских руках, нахлёстывают, пляшут по вашему раскалённому телу, нагоняют обжигающий пар. Всё, больше не могу ! — Нырк под полог — плюх в купель, в чистейшую, проточную ледяную воду! И быстрее обратно, под полог, в пар, греться.
Поверх остывающих камней — новые, раскалённые, и снова — в купель, и — в пар, ах, как хорошо колючим веничком по пяточкам, по коленочкам! Ни что так не сближает и не роднит, как общая баня! Закрываю глаза и среди радостей бесшабашной юности моей не вижу ничего более великодушного, чистосердечного, ни чем не омрачённого и человеческого, чем вот эта теснота нагих тел среди раскалённого пара над ледяной купелью! Только немка Екатерина с её лютеранским прагматизмом смогла углядеть в банном священнодействии Руси распущенность нравов и царским указом запретила простолюдинам семейные бани, повелев: отныне бабам и детям париться отдельно, а мужикам — отдельно. Глупая немка, да где же здесь, в тайге, взять время на «раздельное парение», и это как: одни будут париться, кайфовать, а другие — мёрзнуть?
И ещё одно не понимала немка — пусть «парение» разное — да ведь купель-то одна ! К каждой бане свою речку не прокопаешь! Вот и на нашей Институтской Базе Отдыха, что на Обском море, баня — центр Вселенной, и каждую ночь, по дощатым мосткам, за высокими фанерными щитами ( советик облико морале!), бегут из парилки — раздельно — мужики и бабы и с визгом, смехом, сияя распаренными телами, сыплются в общую для всех речку Глухую и, наплескавшись, помогая друг другу, карабкаются сообща на ступеньки сходен, выбираются на мостки и бегом в парилки. И так можно до бесконечности !
Но уже вскипел на костре и заварился чай пополам со смородиновыми веточками и почками ( а здесь же, вдоль ручья наломали!). Добежал из бани до палатки — за тобой облако пара и тающие следы на снежной белизне, а ты — сухой, весь абсолютно, только ледяная крошка на волосах , смахнул, под ней сухие волосы — вот что такое перепад температур! Натягиваешь штаны, свитеры и в палатке, напротив нодьи, ( кто-нибудь понимает?) пьёшь крепчайший чай — будильник Аболакова, чтобы утро не проспать. Кто такой Евгений Аболаков? — См. в поисковике. Будильник — одно из его бесчисленных таёжных изобретений: выпиваете полулитровую кружку чая и спите до 08 утра, две кружки — проснётесь в 07 утра, а три кружки поднимут Вас до 06 утра.
А после чая, на ночь, завершающий банный ритуал — в ту же кружку, спирт на два пальца, — в тайге, зимой, пьётся как вода — и в спальники! Одному в спальнике и неудобно, и зябко, вдвоём (биологическая грелка!) и вольготно, и жарко! Секс? — Ага ! — только обнялись, а уже вставать. Выбираемся из тёплых спальников, — быстрее, ну пожалуйста, быстрее, — расшнуровываем дверь палатки и — девочки налево, мальчики направо. Так не хочется портить эту первозданную искрящуюся белизну своими подписями, стараешься оставить одну маленькую дырочку в сугробе. Костёр, завтрак, разобрана и припрятана баня, замаскирован настил — на лыжи, в путь. А где-то в столицах покойный ныне Андрюша Вознесенский пишет свою нетленку:
Бани! Бани! Двери хлоп!
Бабы прыгают в сугроб.
Прямо с пылу, прямо с жару
Ну и ну!
Слабовато Ренуару
До таких сибирских «ню»!
Что мадонны! Эти плечи,
Эти спины наповал,
Будто доменною печью
Запрокинутый металл.
Задыхаясь от разбега,
Здесь на «ты», на «ты», на «ты»
Чистота огня и снега
С чистотою наготы.
День морозный, чистый, парный.
Мы стоим, четыре парня,
В полушубках, кровь с огнем,
Как их шуткой
шуганем?
Ой, испугу!
Ой, в избушку,
Как из пушки, во весь дух:
Ух!..
А одна в дверях задержится,
За приступочку подержится
И в соседа со смешком
Кинет кругленьким снежком!
Трудно представить ночёвку зимой на «Столбах» и без бани! А Вы, вообще-то, можете представить себе горно-таёжный туризм без таёжной бани? Раскалённая парная баня среди заснеженной тайги, в мороз — это чудо невыразимое словами! И, как всякое рукотворное чудо, требует подготовки. Осенью находим удобный ручей, достаточно быстрый и глубокий, не промерзающий зимой до дна. Заглубляем, выбирая со дна камни, гальку, делаем запруду, так, что бы образовалась купель, достаточная для окунания с головой двух-трёх человек сразу.
Вплотную к купели сооружаем над ручьём бревенчатый настил. Чем строим? — Двуручной пилой и топорами. Без двуручной пилы зимой в лес лучше и не соваться. Пила замечательно умещается в рюкзак: сгибаем её дугообразно, поверх набитого рюкзака, а ручки прячем в боковые карманы. Топор, должен быть в петле у пояса, не «охотничий», а большой, нормальный хорошо заточенный топор. Нарубаем жердей, чтобы возвести над настилом каркас будущей бани: подобие «чума», если понятнее — «вигвама». Снаружи баня будет покрыта либо брезентовым полотнищем ( сгодится и палатка), но лучше клеёнкой на тканевой основе ( а других клеёнок тогда и не было).
Девчонки заранее, на машинке, сшивают из клеенчатых (больничных) простыней глухой, плотный конус ( без верхнего отверстия). Ещё необходимы ёмкости для воды: оптимально — железная бочка, да где её взять и как тащить? Сгодятся брезентовые мешки, даже рюкзаки, только обшить их снаружи той же клеёнкой, и деревянные обручи к ним.
Всё это: жерди, покров, ёмкости — прячется на дереве, либо на скале, так, что бы зимой снегом не завалило.
Зимой, под вечер, после долгого дневного, по пояс в снегу, перехода, вы, еле живые, доползаете до «банной» стоянки. И всего-то остаётся: напилить сухостой, развести большой костёр, поставить палатку и нодью перед ней, нарубить лапника, очистить от снега бревенчатый настил, завалить его лапником, растянуть на жердях клеенчатый покров над настилом, вырубить лёд в купели ( она моментально наполняется водой до краёв) наполнить ёмкости водой и установить их в центре шатра — всё это делается в шесть пар рук, одновременно, и «зело борзо».
И вот уже двое, голышом, подпрыгивая босыми ногами по снегу, бегут от костра к бане с докрасна раскалённым окатышем (камнем) в дымящихся подхватах ( рогатинах). Камень ревёт в клокочущей воде ёмкости, раскалённый пар мгновенно наполняет баню, а уже под пологом следующая голая пара с камнем на рогатинах — заревела вторая ёмкость, и третья пара протискивается в жар-пар+ . Вам удавалось в обычной парной бане (не сауне!) нагреть атмосферу до 75 С ? А здесь — запросто, почти мгновенно, к волосам не прикоснуться — обжигают, по телам струится почти кипящий конденсат, да ещё веники, из того же лапника, в дружеских руках, нахлёстывают, пляшут по вашему раскалённому телу, нагоняют обжигающий пар. Всё, больше не могу ! — Нырк под полог — плюх в купель, в чистейшую, проточную ледяную воду! И быстрее обратно, под полог, в пар, греться.
Поверх остывающих камней — новые, раскалённые, и снова — в купель, и — в пар, ах, как хорошо колючим веничком по пяточкам, по коленочкам! Ни что так не сближает и не роднит, как общая баня! Закрываю глаза и среди радостей бесшабашной юности моей не вижу ничего более великодушного, чистосердечного, ни чем не омрачённого и человеческого, чем вот эта теснота нагих тел среди раскалённого пара над ледяной купелью! Только немка Екатерина с её лютеранским прагматизмом смогла углядеть в банном священнодействии Руси распущенность нравов и царским указом запретила простолюдинам семейные бани, повелев: отныне бабам и детям париться отдельно, а мужикам — отдельно. Глупая немка, да где же здесь, в тайге, взять время на «раздельное парение», и это как: одни будут париться, кайфовать, а другие — мёрзнуть?
И ещё одно не понимала немка — пусть «парение» разное — да ведь купель-то одна ! К каждой бане свою речку не прокопаешь! Вот и на нашей Институтской Базе Отдыха, что на Обском море, баня — центр Вселенной, и каждую ночь, по дощатым мосткам, за высокими фанерными щитами ( советик облико морале!), бегут из парилки — раздельно — мужики и бабы и с визгом, смехом, сияя распаренными телами, сыплются в общую для всех речку Глухую и, наплескавшись, помогая друг другу, карабкаются сообща на ступеньки сходен, выбираются на мостки и бегом в парилки. И так можно до бесконечности !
Но уже вскипел на костре и заварился чай пополам со смородиновыми веточками и почками ( а здесь же, вдоль ручья наломали!). Добежал из бани до палатки — за тобой облако пара и тающие следы на снежной белизне, а ты — сухой, весь абсолютно, только ледяная крошка на волосах , смахнул, под ней сухие волосы — вот что такое перепад температур! Натягиваешь штаны, свитеры и в палатке, напротив нодьи, ( кто-нибудь понимает?) пьёшь крепчайший чай — будильник Аболакова, чтобы утро не проспать. Кто такой Евгений Аболаков? — См. в поисковике. Будильник — одно из его бесчисленных таёжных изобретений: выпиваете полулитровую кружку чая и спите до 08 утра, две кружки — проснётесь в 07 утра, а три кружки поднимут Вас до 06 утра.
А после чая, на ночь, завершающий банный ритуал — в ту же кружку, спирт на два пальца, — в тайге, зимой, пьётся как вода — и в спальники! Одному в спальнике и неудобно, и зябко, вдвоём (биологическая грелка!) и вольготно, и жарко! Секс? — Ага ! — только обнялись, а уже вставать. Выбираемся из тёплых спальников, — быстрее, ну пожалуйста, быстрее, — расшнуровываем дверь палатки и — девочки налево, мальчики направо. Так не хочется портить эту первозданную искрящуюся белизну своими подписями, стараешься оставить одну маленькую дырочку в сугробе. Костёр, завтрак, разобрана и припрятана баня, замаскирован настил — на лыжи, в путь. А где-то в столицах покойный ныне Андрюша Вознесенский пишет свою нетленку:
Бани! Бани! Двери хлоп!
Бабы прыгают в сугроб.
Прямо с пылу, прямо с жару
Ну и ну!
Слабовато Ренуару
До таких сибирских «ню»!
Что мадонны! Эти плечи,
Эти спины наповал,
Будто доменною печью
Запрокинутый металл.
Задыхаясь от разбега,
Здесь на «ты», на «ты», на «ты»
Чистота огня и снега
С чистотою наготы.
День морозный, чистый, парный.
Мы стоим, четыре парня,
В полушубках, кровь с огнем,
Как их шуткой
шуганем?
Ой, испугу!
Ой, в избушку,
Как из пушки, во весь дух:
Ух!..
А одна в дверях задержится,
За приступочку подержится
И в соседа со смешком
Кинет кругленьким снежком!
0
0
Просмотров: 505