В РАЗЛУКЕ

Я раздвинула ноги, немного согнула их в коленях и... И проснулась. Увы, все, что со мной только что происходило, было всего лишь красивым и нежным сном. Я лежала на старом диване со скрипучими пружинами в комнате, которую мы второй год снимали со своей однокурсницей Наташей. Мой диван стоял впритык с ее такой же старой и такой же скрипучей односпальной кроватью вдоль другой стены. У третьей были небольшой сервант, в котором вместо посуды мы держали книги, и трехстворчатый шкаф с нашей одеждой.
Мое тело ныло в сладкой истоме.
Я блаженно потянулась и повернулась лицом к стене, надеясь, что сон вновь окутает меня и вернет в то счастливое ощущение, которое я только что испытала. Я закрыла глаза и стала вспоминать виденное, чтобы войти обратно в нежные грезы и увидеть их продолжение.
Мысленно я вернулась в ту комнату, где только что была со своим другом Витей, призванным год назад в армию. Я никогда раньше не бывала в такой комнате: сон выхватил ее из какого-то красивого западного фильма со всеми подробностями интерьера. Вот мы сидим на роскошном кожаном диване с бокалами шампанского в руках, отпиваем божественный напиток маленькими глотками и подолгу целуемся, потом опять отпиваем и снова целуемся. И вот уже пустые бокалы поставлены на пол, руки наши совершенно свободны, и мы даем им полную волю.
Наши губы слились в томительном поцелуе, я глажу голову Вити, его дерзкие руки обнимают меня везде-везде, и тонкая почти прозрачная ткань моего платья совсем не препятствие для его ласковых пальцев. Но и эта невесомая преграда ему мешает. Он осторожно расстегивает пуговки и вот уже гладит мои груди, трогает набухшие от возбуждения соски. Эти касания будто током пронизывают все мое тело, и я чувствую, что еще немного, и я буду на грани оргазма.
Витя отрывается от губ и начинает ласкать соски языком. Голова моя окончательно пошла кругом. Закружилась и вся комната вместе с ее обстановкой. Я медленно откидываюсь на спину, бесстыдно подставляясь под поцелуи. Пока язык и губы ласкают мои груди, руки продолжают обнажать мое тело. Теплые ладони гладят живот, подрагивающий при каждом легком движении, почему-то всегда и в любую погоду холодные колени, поднимаются по бедрам вверх, задирая скользящую ткань подола и оголяя мои длинные стройные ноги. Вот рука уже гладит прикрытый кружевом трусиков бугорок, начинает подлезать под них, касается вьющихся волосиков.
Витя никогда не спешит. Он раздевает меня как всегда медленно и осторожно, во время прелюдии нередко доводя до оргазма. Когда он начинает гладить мои волосики, я обычно тоже начинаю пробираться к нему в брюки, расстегиваю молнию, выпускаю на волю его твердый, подрагивающий в напряжении член, слегка зажимаю его в ладони и едва касаясь начинаю водить по всей его длине. Немного погодя, я целую его головку, поверхность которой будто бы покрыта пушком, как маленький персик. Я беру этот персик в рот и начинаю водить по нему кончиком языка.
Теперь Витя снимает с меня трусики и начинает гладить низ живота чуть смелее и сильнее. Чтобы он мог легче достичь желанного места и проникнуть пальцами глубже внутрь, я раздвигаю ноги...
Именно на этом месте я проснулась и хотела, чтобы сон продолжился дальше. Но не получилось. Я мысленно повторила все еще раз, но сон уже пропал окончательно, зато осталось чувство неутоленной страсти и большое желание получить-таки то удовольствие, которое должна была получить, не проснись неожиданно на самом интересном месте не знамо от чего. Скорее всего — именно из-за этого сильного возбуждения, охватившего все молодое страстное тело, уже год не испытывавшее мужской ласки.
Правда, весь этот год я интенсивно мастурбировала. Я делала это почти каждую ночь, просыпаясь от дикого желания получить оргазм. Я делала бы это чаще, но всегда боялась разбудить Наташку, от которой старательно таилась. Я открылась ей всего месяц назад после новогодней студенческой пирушки в шумной компании. Мы все тогда изрядно выпили, дурачились почем зря, почти все со всеми перецеловались, устроили небольшой стриптиз, если можно так назвать то, как Танька вдруг во время быстрого танца начала сбрасывать с себя одежду и осталась в одних колготках поверх трусиков. Ее груди смешно подпрыгивали вместе с ней, вызывая у каждого из ребят желание обязательно их потрогать. Танька не только не сопротивлялась, а наоборот поддразнивала и со всеми подряд целовалась, предлагая даже попробовать груди на вкус не только ребятам, но и нам.
Ребята предложили всем последовать ее примеру, но больше никто из девчонок не согласился, а сама Танька после этого танца так и свалилась полуголой спать на одну из кроватей.
Ко мне на вечеринке проявил нескрываемый интерес один из чужих парней, но я после его откровенных объятий и желания затащить в постель, дала понять, что из его затеи ничего не выйдет. Он тут же напился и свалился на кровать к Таньке, положив голову ей на грудь.
Потом мы пришли с Наташкой к себе домой, легли спать, но сон в наши разгоряченные спиртным и танцами головы не шел. Мы разговорились, и впервые за полтора года разоткровенничались до самых интимных мелочей. Я в порыве откровения рассказала ей, как мы занимались любовью с Витей, кроме которого у меня мужчин в жизни больше не было, хотя целовалась со многими. Рассказывала и переживала все заново, чувствуя, как нарастает во мне желание.
Потом я слушала под шум из соседних квартир и выстрелы ракетниц непрерывного салюта, устроенного жителями города, сбивчивый жаркий шепот подруги о ее любовных похождениях. Она рассказывала так образно, что я даже явно видела перед глазами в нашей полуосвещенной от уличных фонарей комнате, как это у нее происходило. Я чувствовала, что если сейчас же не доведу себя до оргазма, я вообще не смогу себя контролировать, настолько я была возбуждена. Я встала, набросила халат и вышла в туалет. Мне было достаточно нескольких секунд, чтобы получить бурный оргазм. После третьего я несколько успокоилась и вернулась в постель.
Наташка продолжила свой рассказ, как однажды ее парень забрался к ней в трусики в полупустом полуночном троллейбусе и пальцами довел ее до оргазма. Я опять почувствовала в себе неодолимое возбуждение.
Когда Наташка рассказала, как она кончила на заднем сидении троллейбуса, и замолчала, я нерешительно спросила:
-Нат, а когда ты последний раз кончала сама... Ну... Когда ты последний раз мастурбировала?
-Вчера, когда принимала душ, — без секунды промедления или замешательства ответила она. Потом, вроде, растерялась из-за своего неосторожного признания, — А ты?
— А я только что в туалете. Целых три раза, — откровенностью на откровенность призналась я.
-А почему в туалете?
-А где же еще?
-И часто ты там мастурбируешь?
-Нет. Обычно я делаю это ночью, когда ты спишь. А ты?
-Я тоже, пока спишь ты .- И мы прыснули, прикрывшись одеялами, чтобы не разбудить нашего ангела-хранителя, нашу бабушку, сдающую нам комнату. — Проснусь иногда ночью, так хочется, ну прямо спасу нет. Прислушаюсь, ты вроде спишь, и давай себя тешить.
-Я тоже так же, — смеюсь я. — Одной рукой одеяло приподнимаю, чтобы не так слышно было, а второй себя ласкаю. Оргазма три-четыре получу и опять спать.
-Слушай, Лар, а сейчас ты хочешь? Я — очень... Давай вместе, чтобы больше не таиться, раз уж мы обе этим занимаемся. Давай, а?!
-Я и так уже глажу себя, глажу....
Я действительно, слушая Натку, гладила себя между ног, пребывая почти что на грани очередного оргазма. Ее последние слова возбудили меня еще больше, и я уже едва слышно пересохшими губами прошептала: “Давай!” и тут же почувствовала, как горячая волна накатила на меня, и я окунулась в нее с головой.
Оргазм был очень бурным и продолжительным. Когда я очухалась и открыла глаза, увидела, что одеяло Наташки тоже колышется под ее нетерпеливыми руками. Еще чуть-чуть, и она тоже шумно прерывисто выдохнула и затихла.
Мы не стали после этого откровения мастурбировать открыто, без одеяла, хотя теперь иногда делали это одновременно. Но всякий раз, видя и слыша, как Наташка мастурбирует, мне хотелось, чтобы она сбросила свое одеяло, и я могла наблюдать, как ее пальцы скользят вокруг клитора, как забираются внутрь, в горячую глубину влагалища. Я представляла себе это, возбуждаясь еще сильнее, но не решалась ни сама сбросить свое одеяло, ни попросить об этом подругу.
....Поняв, что мои попытки уйти в сон тщетны, а возбуждение требует удовлетворения, я повернулась на спину. Наташка сладко спала, чуть надув свои пухлые губки, слегка тронутые улыбкой тоже, видать, приятного сновидения.
Я вытянула руки вдоль тела, попутно погладив себя по напрягшимся от возбуждения грудям, по животу. Пока я спала, ночнушка сбилась и жгутом свернулась на поясе, оголив бедра и нетерпеливо зовущее сокровище. Я чуть раздвинула ноги, слегка согнула их в коленях, как это делала в прервавшемся сне, где подставляла влагалище пальцам моего возлюбленного, и провела по влажному краю своей рукой, хорошо знающей туда дорогу после многократного посещения.
Мои половые губы вздулись, напоминая рот негра из недавно виденного американского боевика. Я провела пальцами по этим горячим губам снизу вверх, дотронулась до набухшего клитора. Нет, я не могла томить себя дольше! Пальцами правой руки я быстро-быстро стала тереть клитор и через миг получила оргазм.
Иногда у меня даже во время сильного возбуждения первый оргазм давался через довольно продолжительное время, зато все последующие, а их могло быть бессчетно много, следовали потом один за другим, пока я не лишалась последних сил.
После третьего или четвертого оргазма я запустила пальцы другой руки себе внутрь и стала двигать ими, имитируя движение члена. Я то запускала их на всю длину, то заглубляла лишь самые кончики, то просто терла по краям набухших больших половых губ.
Одеяло мне мешало, и я досадливо отбросила его на сторону. Теперь я могла наблюдать за своими пальцами, и это возбуждало меня еще сильнее. Я даже забыла о том, что нахожусь в комнате не одна, и что Наташка может проснуться в любую минуту. Мной охватило лишь неуемное желание новых и новых оргазмов.
Я будто помешалась. На секунду высвободила руки, подтянула подушку к изголовью, чтобы голова была выше и лучше было видно все, что я с собой делаю, и тут же принялась мастурбировать. Перед моими глазами снова и снова прокручивался недавний сон, но в моем замутненном сильным возбуждением сознании он уже не прерывался, а продолжался дальше, благодаря богатой фантазии и неоднократно повторенными продолжениями наяву.
Вот уже пальцы Вити быстро-быстро снуют внутрь меня, вот он на некоторое время после моего очередного оргазма замирает, вот начинает снова.. Потом меняет ритм и движет пальцами медленно-медленно, погружает их до конца и крутит внутри меня по стенкам, пока я снова не начинаю трепетать в приступе сладострастия.
Все это время я лижу его член, вбираю в рот то головку, то стараюсь заглотить целиком. Одной рукой я двигаю вдоль всего ствола, когда он находится снаружи, другой быстро-быстро тру клитор, помогая себе получить новое наслаждение.
Все это я пережила много раз наяву, и много раз возвращалась к этому в своих фантазиях. Обычно у нас с Витей такие взаимные ласки занимали до часа, а когда я чувствовала, что вскоре уже совсем обессилею, я просила его войти в меня по-настоящему. И еще получала несколько самых сильных оргазмов и потом всем своим нутром чувствовала, как брызжет в меня его теплая струя накопившейся за прелюдию спермы.
Я даже сейчас явственно ощутила в себе эту струю, хотя откуда ей взяться?! Просто настолько бурно разыгралась во мне фантазия. И вот — последний сильный оргазм, и я обессиленно вытягиваю ноги, оставив пальцы левой руки внутри себя, а правой продолжая легонько гладить себя снаружи. Эти ласки мне нужны для того, чтобы приходить в себя постепенно, медленно возвращаться в реальность.
Минуты через две, когда возбуждение уже большей частью улеглось, я открыла глаза и увидела, как так же неистово мастурбирует на соседней кровати, сбросив на пол свое пуховое одеяло, Наташка. Ее пальцы теребили ее сокровище в каких-то полутора метрах от меня, и я впервые могла открыто наблюдать за тем, как это делают другие. Глаза подруги были широко открыты, но затянуты какой-то поволокой. Она смотрела, но вряд ли что видела, ослепленная собственной страстью и желанием эту страсть утолить.
Во все глаза смотрела я на соседнюю кровать. Волна сильного возбуждения снова захватила меня, но сил уже совсем не было, и мне оставалось только безучастно любоваться занятиями подруги.
Ее силы тоже вскоре иссякли, и она расслабленно вытянулась, скрипнув старыми пружинами продавленного матраца.. Мы встретились взглядами, устало улыбнулись друг другу и снова молча зажмурились, вернувшись каждая в свой нафантазированный мир с его удовольствиями, каждая — к своему партнеру, которому только что мысленно отдавалась на глазах подруги.
Не знаю, может быть с этого дня мы будем мастурбировать вместе и открыто, еще более возбуждая друг друга, может быть мы когда-нибудь из чистого любопытства попробуем для остроты ощущения взаимную мастурбацию, решимся ради пробы на лесболюбовь. .. Во всяком случае я в своих фантазиях это себе уже представляла. Может быть, мы когда-нибудь займемся любовью со своими парнями, не таясь друг друга... Может быть, будет еще что-нибудь... А сегодня мы просто сделали очередной доверительный шаг, став друг для друга более открытыми.
Время покажет, хотя кое-что помимо совместной мастурбации мне бы испытать очень хотелось.