Двоюродная сестра
Данная история основана на полностью реальных событиях и не претендует на художественную выразительность. Здесь не будет стандартных порнушных приемов, вроде горловых миньетов и размазывания спермы по лицу, коими изобилуют многие рассказы на этом сайте. Моя цель – показать эротическое переживание. Думаю, это близко многим. И просьба не судить строго – если получилось не очень. История разбита на короткие зарисовки – так легче писать, да и вспоминать – с тех пор минуло десять лет. Я описал не все, могу написать продолжение истории.
Пролог.
Два слова о себе — на момент начала действия мне только-только исполнилось 13 лет. Я был абсолютно нормальным во всех отношениях парнем, отличаясь от сверстников разве тем, что был гораздо серьезнее их и общался по преимуществу со взрослыми людьми. Это было интереснее и позволило мне взрослеть быстрее, однако, имело и оборотную сторону — с девушками я не имел совершенно никакого опыта, даже совместных прогулок за ручку. А меж тем половое созревание шло полным ходом.
Тем летом мы с семьей ездили под Калугу, в гости к родне, и там я познакомился с маминой двоюродной сестрой. Ее звали Юлия, и по возрасту она годилась скорее мне в сестры, чем в тетки — неполных 18 лет. Мать сдружилась с ней, и когда осенью она приехала в Москву поступать в университет, то, после поступления осталась жить у нас (ей не предоставили общежития из-за высокого конкурса). Мы с ней даже жили в одной комнате — у нас не такая большая квартира.
Поначалу я немного ревновал — я всегда был единственным ребенком, а сейчас родители специально старались не делать различий между мной и Юлей, приняли ее как дочь. Даже более того, они называли ее старшей дочерью и обязали меня «слушаться ее в их отсутствие». Однако очень быстро выяснилось, что Юля нормальная девочка, и мы сдружились.
Мы сразу стали довольно близкими друзьями, и я не заметил, как начал ухлестывать за ней. Было все — и те самые «прогулки за ручку», и другие романтические мелочи, и задушевные разговоры. Для меня тетка была первой женщиной младше тридцати, с которой я начал общаться.
Только несколько лет назад я узнал причину, по которой смогло случиться все описываемое, а тогда меня не удивило то, что Юля проявляет ответный интерес к парню, который почти на 5 лет моложе ее. Ну да всему свое время.
Тетка рано приходила из Университета, а родители возвращались с работы поздно, поэтому несколько часов в день мы были предоставлены самим себе. Несмотря на то, что она много училась, мы находили время и для общения. Я стал замечать, что Юля в те часы, когда родителей нету дома, одевается по-другому. Например, она не одевает ни штанов, ни юбки, а ходит по дому в одной только рубашке, к тому же застегнутой не на все пуговицы.
А когда мы садились за стол перекусить, она сгибала ногу в колене и ставила ступню на диван рядом с собой, так что ее обнаженное колено поднималось над столом, а полы рубахи немного расходились. Понятно, что меня волновало все это, но по молчаливому уговору и я, и Юля делали вид, что ничего не происходит.
Тетка дразнила меня подобным образом недели две. А потом.....
Зарисовка первая. Прикосновение
В тот погожий октябрьский день я вообще не ходил в школу, а Юля вернулась из универа очень рано — часа в два. Настроение у меня было приподнятым. Тетка же вернулась уставшей, словно на ней возили воду. Не раздеваясь, она проплелась к своему дивану и рухнула на него. «Что такое, Юль?» — спрашиваю я.
«Сегодня нас ТАК мучили на физкультуре, ты и представить себе не можешь... Разуй меня, Андрюшка», — еле слышно ответила тетка. Я не заставил просить себя дважды и подошел к ней. Она лежала ничком, на ней был плотно облегающий тело спортивный костюм и кроссовки. Опустившись на колено, я стал расшнуровывать ее ботинки. Стащил с нее один, потом второй. Мне очень понравилось держать ее ступни в руках.
Хотя и разгоряченные и потные, они манили меня, и я стал несмело гладить их и ласкать ладонями, даже прикоснулся губами. Потом положил ее ноги на диван и начал гладить их ладонями по всей длине, поднимаясь к бедрам. Тетка лежала неподвижно. Я положил руки на ее задницу, — какая же она мягкая и приятная, мелькнуло в голове. Я ждал окрика — как было однажды, когда я обнял мамину задницу, но Юля по-прежнему лежала молча. Тогда начал гладить эту обтянутую тканью попку и тискать ее ладошками.
А потом Юля молча пошевелилась и перевернулась на спину. Глаза ее были закрыты. Я шарил ладонями по ее телу, расстегнул спортивную кофту — под ней был только лифчик — и положил ладони на ее грудь. Вот это было ощущение! Я сжал их в руках и только тут услышал собственное дыхание — сипел, как паровоз. А тетка по-прежнему лежала молча и не двигалась, давая полную свободу моим рукам. Это был первый раз, когда я лапал девичье тело, и я собирался воспользоваться этим шансом на всю катушку.
Но, когда я попытался проскользнуть левой рукой под лифчик, а правой под штаны, Юля остановила меня. Встав и как-то неловко пошатнувшись, она направилась в ванную. Я сидел и трясся, как в лихорадке. Меня буквально колотило, но тогда я еще не мог понять, отчего.
***
Таким было мое первое — совсем поверхностное — знакомство с женским телом. Впрочем, когда тетка вышла из ванной, и я бросился к ней – она отпихнула меня и велела не мешать ей заниматься, и правда – засела за учебники. Несколько дней ничего не происходило.. Понятное дело, я ничего не рассказал родителям (и хорошо сделал, как выяснится вскоре), и не пытался разговаривать на эту тему с Юлей.
Спустя несколько дней история повторилась – я снова гладил и ласкал руками тело своей восемнадцатилетней тетки. Только декорации сменились – вместо спортивного костюма на ней были трусики-панталончики и обтягивающая ее тело майка. На этот раз это выглядело так – мы снова были одни дома, и Юля, выйдя в таком вот наряде из комнаты родителей (она обычно переодевалась там), подошла ко мне и встала рядом, давая себя рассмотреть.
Ну а потом она оказалась у меня на коленях, и я долго и нежно гладил ее тело, глядя ей в глаза. Мне безумно понравилось, и ей тоже, но вот финал был точно таким же – в какой-то момент Юля поднялась и ушла в ванную, а вышла оттуда уже в халате до пят и с совершенно другим настроением, не позволяя к себе притронуться. Я по-прежнему не понимал тайны этих «исчезновений» в ванную, однако принимал игру такой, какая она есть. Это повторялось раз в несколько дней, на протяжении недель эдак трех, а потом история стала развиваться дальше.
Зарисовка вторая. Обнажение
Была суббота, и приближались ноябрьские праздники. Родители решили уехать на три дня на охотничью базу в деревню и звали меня с собой, а тетка хотел поехать к родителям. Но буквально в последний момент все переигралось: родители уехали одни, а Юля не смогла уехать вовсе – надо было готовиться к рубежной контрольной работе, что ли. Полдня она просидела наглухо за учебниками, а я пинал балду.. Эти занятия, видно, уже порядком поднадоели и ей, и мне, и взор, который она бросила на меня из-за стола, был мутным.. Я решил, что ей уже пора пойти прогуляться, однако она направилась не в прихожую, одеваться, а, наоборот – в ванную. Спустя некоторое время она меня позвала – и я направился в ванную, подумав, что тетка что-то забыла. Но какое там…
Первое, что я заметил, заглянув в ванную – занавеска не задернута, а Юля лежит в воде, и практически без пены! Я замер точно пораженный громом: так близко перед собой я вижу обнаженную девушку! Я вперил свой взор в нее, но тут же услышал: «Андрюша, подай мне гель для душа, я не дотянусь до полки». Это вернуло меня на землю, и я ощутил стыд – горели щеки. Я нагло и беззастенчиво пялюсь на свою старшую сестру! Позор! Я потупил глаза.. «Андрюш, ну гель-то дай», — напомнила тетя. Я, не глядя, взял тюбик с полки и протянул ей, затем, не в силах оторвать взгляда от ее тела, выбежал из ванной вон.
***
Выскочив в свою комнату, я ничком бросился на кровать. Меня трясло, колотило ознобом.. Таких чувств – смеси стыда и дикого возбуждения – я не испытывал еще никогда. И я обнаружил, что мой член стоит как кол – впервые в жизни.
Наверное, это смешно – но я еще не умел заниматься онанизмом и не знал, что такое оргазм. Когда Юля вышла из ванной, она по-прежнему вела себя так, словно ничего не случилось, но когда я попытался – словно невзначай – лапнуть ее, то получил по рукам.
Зарисовка третья. Тактильный контакт
До самого вечера я буквально не находил себе места. Глядя на Юлю, я снова и снова испытывал это чувство, чувство желания, а она упорно не желала ничего замечать, расхаживая по дому в своих трусиках-панталончиках и майке (с некоторых пор она стала часто одеваться именно так, когда мы оставались дома вдвоем), и с удовольствием ловила мои взгляды.
Постоянно возникающее возбуждение сводило меня с ума – ведь я не знал, что с этим делать. Уже стемнело, время было ложиться спать, но сна-то не было и в помине. Поворочавшись в постели, я позвал ее: «Юля!»
— «Чего, Андрюш?»
— «Юль, что со мной твориться? Я просто сам не свой – не нахожу себе места» (дико смущаюсь, но стыд лишь оттеняет возбуждение)
— «А что с тобой? Ты не здоров?» (это я теперь понимаю, что это была игра, а тогда…)
— «Да нет, же Юлька! Как я увидел тебя…» — и я выложил ей все как на духу.
В ответ она захихикала: «Вот как! И что же ты не посмотришь на девочку из своего класса! Тебе уже пора начинать интересоваться девочками, верно, но ведь не мной же!»
Я начал упрашивать ее, и неожиданно она согласилась: «Иди сюда, на мой диван. Скорее, пока я не передумала»
Дважды меня просить не надо – я пулей метнулся к Юлиному дивану и юркнул к ней под одеяло. Там я почувствовал прикосновение ее тела – она лежала на боку. Разговаривая с ней (читай: заговаривая зубы), я повернулся к ней лицом и начал шарить ладошками по ее телу. Через несколько мгновений я понял – из одежды на ней только трусики! Причем не те панталончики, в которых она ходит по дому, а тоненькие, словно ниточки (тогда я еще не знал слова «стринги»).
Продолжая шарить одной рукой там (Юля даже немного развела ноги, чтобы мне было удобнее), я положил другую ей на грудь. Лифчика не было – и я обхватил ее грудь ладошкой, сжал в пальцах. Боже, что за ощущение! Но когда я попытался проникнуть пальчиками под трусики, то вновь был остановлен: «Имей совесть, Андрюшка! Неприлично лазить в трусы к своей родной тете, правда?». Хотя Юля, как я говорил, и не была мне родной, но я не смел возразить.
Вдруг она отстранила мои руки и толкнула меня на спину, а свою руку положила мне на трусы: «Вот, гляди. Вот так вот надо делать, чтобы возбуждение прошло», — с этими словами тетка обхватила ладошкой через тонкую материю трусов мой стоящий член и сделала несколько движений вверх-вниз. «Юлька! Еще!» — чуть не закричал я, когда она убрала руку: «Умоляю!» Но в ответ она вновь захихикала: «Давай сам, Андрюшка, давай сам. А еще лучше найди себе девочку из своего класса» — и выпихнула меня из кровати.
Надо ли объяснять, чем я занялся тут же, заскочив в ванную? Первый оргазм был очень сильным впечатлением. Еще не зная, как он проходит, я забрызгал спермой ванную – пришлось оттирать. Я кинулся к тетке: «Спасибо тебе! Это так замечательно! Ты учишь меня такому…» Я толком и не знал, как выразить свои чувства к Юле.. Зато она, нисколько не смущаясь, отправила меня: «наконец спать».
Зарисовка четвертая. Юлины губы. Начало.
Заснул я после такой разрядки, и правда, легко, хотя нетрудно догадаться, что мне снилось всю ночь. И наутро я проснулся с ощущением напряженного члена. Мне захотелось снова поласкать себя, но, едва сделав несколько движений, я понял, что ощущения не те. И поглядел на Юлину кровать. Тетка еще спала, немного раскрывшись.
Я тихо-тихо встал и направился к ней – хотелось продолжения вчерашнего. И вот я уже совсем рядом – слышу ее ровное и тихое дыхание. Внезапно оробев, я разглядываю ее правую грудь, приоткрытую одеялом. Она так красива, что мне хочется поцеловать ее – и я, аккуратно стащив одеяло, приникаю к ней губами. Сперва несмело, а затем все более настойчиво целую, вожу языком вокруг соска – и вдруг прикусываю его, так, не сильно.
И тут же начинаю довольно интенсивно сосать его, весь отдаваясь новым ощущениям.. Как же мне это нравиться – стоя на коленях у кровати спящей тетки, целовать ее грудь.. Постепенно я стаскиваю с нее одеяло совсем – и вижу прямо перед собой почти обнаженное, за исключением тонкой полоски трусиков, девичье тело. Ощущение было такое же, как вчера в ванной, только сейчас было куда меньше стыда – Юлька же спит, и больше возбуждения.
Я почти уверенно положил руки на теткины груди и начал потихоньку мять их. Я осознал, что дыхание у Юли изменилось, возможно, она просыпается, но мне было все равно – слишком уж я был поглощен процессом. И тут же последовала расплата: «Как ты посмел, негодник!». Тетка одним резким движением сбросила мои руки, и дала мне затрещину по лбу: «Как ты смеешь! Кто тебе позволил – раздеть спящую тетку! Ты заслужил наказания! Я так хорошо отнеслась к тебе вчера, и это – вместо благодарности! Немедленно выйди из комнаты – мне нужно одеться!»
Ее глаза просто пылали гневом, и я, обескураженный, пробормотал извинения и бросился вон. Спустя некоторое время тетка позвала меня: «Ты недостойно повел себя, Андрей. Просто недопустимо. Я должна рассказать о твоем поведении матери и отцу – это мой долг как старшей. А ж они найдут, как тебя наказать за такое». Я не на шутку испугался – отец был суровым человеком, но главное даже не в этом – я понимал, что совершил что-то запретное и не знал, какова может быть ответственность за это. И в нерешительности я заговорил: «Юленька! Ну… Ты понимаешь… Я снова захотел, ну, как вчера. Мне нужно было – ну… Чтобы успокоиться». «Что ты мелешь! Чтобы успокоиться ты стащил с родной тетки одеяло и щупал ее? Разве так должен вести себя племянник! Мне придется все рассказать матери, а уж она определит для тебя наказание!!»
Я перетрусил не на шутку: «Юля! Родная! Пожалуйста, не делай этого! Ведь это была… Наша с тобой игра… И пусть я нарушил правила и поступил неправильно – но ведь это касается только нас!». «И на что же ты намекаешь?», — спросила тетка уже немного другим тоном.. «Ну», — молящее начал я: «не вмешивай сюда моих родителей, они же здесь ни при чем!»
«Но ты согласен, что твой наглый проступок должен быть наказан? Я же не могу оставить это без внимания! Значит, я должна рассказать родителям – это для твоего же блага!» — переспорить тетку было нелегко. И тут-то меня и осенило: «Юля, ведь ты же моя тетя! Мама, уезжая, велела мне тебя слушаться, а тебе – приглядывать за мной. Значит, ты – как старшая, можешь наказать меня сама! И ничего не рассказывать родителям» — закончил я уже с сияющим лицом.
***
Только теперь я понимаю, что Юля вела разговор именно к этому с самого начала. Чего бы она стала рассказывать маме? Как показывала сиськи-письки ее сыночку! ХА! Да мне ничего не угрожало – но, поди же, пойми это в тринадцать лет. Тогда я не понимал, что она попросту ломается для виду, а на самом деле хочет именно этого.
***
«Ну что ты!» — несколько деланно удивилась она: «как я могу тебя наказывать? Я же не твоя мама. Откуда я знаю, что бы сделала она? Но что что-то серьезное – это несомненно». «Ты не моя мама, но она просила тебя приглядывать за мной.. Ты – моя тетя, и я должен был слушаться тебя, а я не слушался. Значит, ты должна наказать меня сама!» — я все время пытался уговорить ее оставить все в тайне. «И как же я должна тебя наказать?», — в упор глянула на меня Юля. «Ну.… Как же я могу указывать тебе…» — запинаясь, пробормотал я.
Долгих десять секунд тетка то поднимала глаза к потолку, то блуждала взором по комнате, и, наконец изрекла: «Я накажу тебя ремнем! Я считаю, что это справедливо, если уж ты не хочешь, чтобы об этом узнала мама». Я снова испугался – ремнем меня не наказывали уже лет шесть, да и до того никогда не пороли по-настоящему, и я не знал, смогу ли я терпеть боль. А кричать в присутствии девчонки, пусть даже и тетки – это недостойно.
Колеблясь, я вспомнил о матери, о каре, которую могла придумать она – и согласился. «Значит, так. Я возьму свой ремень из брюк – он узкий и гибкий, из хорошей кожи, ты надолго его запомнишь. А сейчас – на колени!» Я опешил от удивления, и тетка повторила: «На колени!». Ничего не понимая, я все же опустился на колени – я ведь понимал, что виноват, но такого ритуала наказания тогда я не знал. А Юля, казалось, была в своей стихии – она вытащила ремень из собственных брюк, сложила его вдвое и несколько раз сильно взмахнула им в воздухе – со свистом. Мне снова стало страшновато. «Ты провинился и будешь наказан. Я хочу, чтобы ты понял, в чем твоя вина, и больше так не делал.
Сейчас я начну наказывать тебя, и прекращу только если признаешься мне, в чем твоя вина», — это уже начинало походить на игру и завлекало меня. Вот только свист ремня и боль, обжегшая ягодицы, были настоящими. «Раз», — сказала Юля и, выждав несколько секунд, вновь со свистом опустила ремень на мои, прикрытые только трусами, ягодицы: «Два». Когда через несколько минут она сопроводила очередной удар словом «Четырнадцать», мне уже было совсем не до шуток – я был готов закричать от боли. «Прости,» — сказал я, стремясь предупредить пятнадцатый удар, но Юля даже не повела бровью – и вновь ремень обжег мои ягодицы. Я зашипел от боли: «Юля, прости меня! Я лапал твою грудь – прости!» Но тетка смотрела на меня не видящим взором: «Шестнадцать!». «Юлечка! Родная! Прости меня!»
«Семнадцать!» — новый удар, и первая слеза брызнула из моих глаз. «Юля! Я без спросу стал приставать к тебе! Прости меня, пожалуйста!!!» — я вложил в эти слова мольбу, однако тетка, словно не слышала меня, размеренно отсчитывала удары: «Восемнадцать, девятнадцать, двадцать». После двадцатого мои глаза уже были мокрыми, на двадцать втором я ойкал, а на двадцать пятом – заплакал. И Юля тут же отбросила ремень в сторону: «Ну же, Андрюшка! Ты неправильно повел себя и наказан, но я же твоя тетя, родная тетя. Я тебя люблю. Вставай и иди сюда». Я медленно поднимался с колен, а она продолжила: «Ты наконец-то понял, в чем была главная ошибка. Ты не спросил у меня разрешения. Но я же должна воспитывать тебя и помогать тебе – я бы помогла, надо было просто попросить меня. А теперь – иди сюда».
Когда я приблизился, Юля неожиданно обняла меня и нежно привлекла к себе: «Глупый мальчишка! Я всегда о тебе позабочусь, я хочу, чтобы тебе было хорошо». И с этими словами она взяла меня одной рукой за затылок и притянула к своему лицу: «Вот, это для того чтобы тебе было легче мне поверить».
Продолжая медленно притягивать меня к себе за затылок, Юля приоткрыла рот и немного наклонила голову влево. А когда наши лица разделяло всего несколько сантиметров, она вдруг нежно поцеловала мои губы. Еще в детстве, мама делала так пару раз – целовала меня после наказания, и я сперва не удивился. Но тут…
Взяв меня второй рукой за подбородок, тетка приоткрыла мне рот и проникла туда языком.
Наши языки встретились… Это было неописуемо – мой первый взрослый поцелуй. Совсем скоро я почувствовал сильнейшую эрекцию – вставший член уперся в Юлин живот. Но она продолжала целовать меня, и, оторвавшись от моих губ только через несколько долгих минут, спросила, указав рукой на член: «Ты ведь этого хотел, да, Андрюшка?». Я мигом сконфузился, однако она продолжала, как ни в чем не бывало: «Так надо было просто попросить меня. Я же твоя тетя».
***
Какое-то время после этого наши отношения не менялись. Вернувшиеся с охотбазы родители ничего не заметили, разве только что я стал немного послушнее. Но часто вечерами, когда их еще не было дома, Юля поцелуем и обжиманиями заводила меня до предела, и я онанировал. Она, как я понимаю, тоже – зачем же иначе и она скрывалась в ванной после наших игр? А в декабре история стала развиваться дальше.
Зарисовка пятая. Юлины губы.. Продолжение.
Тетка научила меня целоваться – как я узнал потом, весьма неплохо. Поцелуи доставляли мне огромное удовольствие, но все равно хотелось большего. Ощущения от онанизма притуплялись. Кроме того, тетка при наших играх всегда оставалась в трусах, а я думаю, не надо объяснять, как мне хотелось увидеть ее без них. Словом, с каждой следующей «игрой» мои попытки подлезть ей под трусы становились все заметнее, но Юля всегда пресекала их.
В один из будних дней Юля не пошла на занятия – осталась дома, а я прогулял занятия в школе. И вот мы вдвоем до самого вечера, часов до семи, когда должны вернуться с работы родители. Мы занимались домашними делами. Вскоре я почувствовал желание и по нашему уговору сказал об этом тетке. Только сегодня я начал по-другому – безо всякой игры, будничным тоном я попросил ее снять трусики (как я говорил, когда мы были дома вдвоем, Юля обычно одевала только трусики-панталончики и майку). «Тебе опять хочется?» — лукаво улыбнулась Юля: «иди сюда, я помогу тебе».
Но я твердо решил добиться своей цели: «Я хочу поглядеть на тебя без трусиков». «Но зачем», — снова улыбнулась Юля.. Меня было уже не смутить – за это время я привык к нашему общению в интимной сфере: «Мне интересно! Посмотреть у тебя между ног».
«Но ведь ты уже видел, разве не помнишь, Андрюшка?»
«Тогда, в ванной?» — быстро сказал я: «Это совсем не то, Юля.. Я хочу видеть перед глазами.. Мне интересно, как вы, девочки, устроены там. И ты, моя тетя, обещала мне помогать».
***
Это сейчас я понимаю, какой бред я нес, и как играла со мной взрослая восемнадцатилетняя девушка. А тогда – все было за чистую монету. Эх, счастливое было время.
***
«Я тебе уже говорила, что лазить в трусы родной тете неприлично! Я и не сниму их! А если ты еще раз скажешь мне это – я накажу тебя, и мало тебе не покажется! Ты меня понял?!»
Но я и не думал защищаться, я нападал: «Ты же обещала! Обещала мне все рассказывать и показывать! Я должен знать, что там у девочек!»
Юля опять улыбнулась: «Ну и почему ты пристаешь с этим ко мне? Почему, допустим, не к маме?». Заметив ужас на моем лице: «Ну, я же тебе говорила – найди себе девочку из своего класса и приставай к ней!».
Но я не сдавался и продолжал напирать. И тетка неожиданно уступила: «Иди за мной! Я покажу тебе» — и направилась в комнату родителей.
Там она усадила меня на их широкую кровать, а сама полезла в шкаф. Я недоумевал, а она вынула оттуда видеокассету и засунула ее в видик, а затем уселась рядом и нажала «play». Еще минуту я ничего не понимал, а потом пригляделся к экрану: «История О». Если кто не знает, это классика эротического жанра. Очень скоро на экране я увидел – крупным планом – девушку без трусов, раздвигающую ноги. Юля нажала на «паузу»: «Вот, гляди. Ты же этого хотел?».
Я, наверное, хотел не совсем этого, но все же увиденное меня завораживало – член стоял как кол. «Ты теперь знаешь, как мы, девочки, устроены там. Мой долг исполнен?» — словно в шутку спросила она. Вместо ответа я вновь потянулся к ее трусикам: «Умоляю, покажи мне это».
«Зачем, ты же уже все видел?» — Юля явно забавлялась со мной. «Дай мне посмотреть и потрогать, Юля, умоляю тебя!». «Нет, и не проси, я же говорила тебе – неприлично видеть родную тетю без трусов, ты разве не помнишь».
Я соскочил с кровати и рухнул на колени: «Ну, пожалуйста, родная! Юлечка, умоляю тебя!!!» Видимо, эта сцена очень льстила ее самолюбию, потому что она явно затянула ее. А затем села на кровати, свесив на пол босые ноги: «Поцелуй их!».. Со срывающимся дыханием я склонился к ее ногам и начал целовать их. Это было восхитительно – такая гамма чувств.. Я целую ноги моей родной тети, старшей, моего воспитателя. А она – она научит меня всему. Только приятному. «Так и быть. Садись рядом. Посмотреть я тебе не дам – незачем, ты уже все видел по телевизору, можешь мне поверить, у меня точно там все точно так же, только волосики светлее», — Юля подняла меня с колен и усадила рядом. Взяла мою руку в свою и потащила в свои панталончики: «Пошуруй вот тут. Пощупай, изучай. Я тебе разрешаю».
Мое сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Я медленно скользил вниз пальцами, тетка же приглашающее раздвинула ноги. Трусы сильно мешали мне – но не останавливали.. Боже, какие мягкие волосы под пальцами! Вот это да… А это что такое – что за складка. Палец проскользнул в нее: влажная. А что если пошуровать им туда-сюда?
Я и не заметил сначала, что дыхание девушки стало так же сбито, как и мое. Юля выпустила мою руку и потянула с себя майку: лифчика под ней не было. Я уже немного привык к зрелищу ее грудей, но сегодня они были еще более упругими и словно стояли. «Андрюшка, поцелуй мою грудь, как тогда, помнишь», — чуть сдавленно произнесла тетка. Я припал к соску губами, не прекращая шуровать пальцами под ее трусиками. Вскоре я определил контуры щелки и принялся ласкать устье дырочки (вход во влагалище), одновременно все сильнее засасывая грудь.
Юля застонала: «Да, еще, сильнее!». Я исполнил ее просьбу, и тогда она, словно в награду, залезла рукой ко мне в трусы и плотно обхватила член. Начала водить туда-сюда – и застонал уже я, убыстряя свои движения пальцами. Свободной рукой Юля вдруг схватила меня за волосы и буквально оторвала от груди, а затем впилась в мои губы своими. Это был иступленный поцелуй, мои пальцы провалились в ее влагалище – оно начало бешено сокращаться. Юля зарычала и сделала резкое движение рукой на моем члене – и я разрядился прямо на ее пальцы, прямо в трусы.. Вот это восторг!
***
Этот первый опыт взаимной мастурбации надолго стал самым сильным ощущением в моей жизни. И потом я множество раз пытался «развести» тетку на что-то подобное, но она уже не соглашалась. Максимум, чего я добивался – это поцелуя в губы и нескольких быстрых движений ее руки, плотно обхватывающей мой член. Но это все равно было гораздо лучше онанизма.
Пролог.
Два слова о себе — на момент начала действия мне только-только исполнилось 13 лет. Я был абсолютно нормальным во всех отношениях парнем, отличаясь от сверстников разве тем, что был гораздо серьезнее их и общался по преимуществу со взрослыми людьми. Это было интереснее и позволило мне взрослеть быстрее, однако, имело и оборотную сторону — с девушками я не имел совершенно никакого опыта, даже совместных прогулок за ручку. А меж тем половое созревание шло полным ходом.
Тем летом мы с семьей ездили под Калугу, в гости к родне, и там я познакомился с маминой двоюродной сестрой. Ее звали Юлия, и по возрасту она годилась скорее мне в сестры, чем в тетки — неполных 18 лет. Мать сдружилась с ней, и когда осенью она приехала в Москву поступать в университет, то, после поступления осталась жить у нас (ей не предоставили общежития из-за высокого конкурса). Мы с ней даже жили в одной комнате — у нас не такая большая квартира.
Поначалу я немного ревновал — я всегда был единственным ребенком, а сейчас родители специально старались не делать различий между мной и Юлей, приняли ее как дочь. Даже более того, они называли ее старшей дочерью и обязали меня «слушаться ее в их отсутствие». Однако очень быстро выяснилось, что Юля нормальная девочка, и мы сдружились.
Мы сразу стали довольно близкими друзьями, и я не заметил, как начал ухлестывать за ней. Было все — и те самые «прогулки за ручку», и другие романтические мелочи, и задушевные разговоры. Для меня тетка была первой женщиной младше тридцати, с которой я начал общаться.
Только несколько лет назад я узнал причину, по которой смогло случиться все описываемое, а тогда меня не удивило то, что Юля проявляет ответный интерес к парню, который почти на 5 лет моложе ее. Ну да всему свое время.
Тетка рано приходила из Университета, а родители возвращались с работы поздно, поэтому несколько часов в день мы были предоставлены самим себе. Несмотря на то, что она много училась, мы находили время и для общения. Я стал замечать, что Юля в те часы, когда родителей нету дома, одевается по-другому. Например, она не одевает ни штанов, ни юбки, а ходит по дому в одной только рубашке, к тому же застегнутой не на все пуговицы.
А когда мы садились за стол перекусить, она сгибала ногу в колене и ставила ступню на диван рядом с собой, так что ее обнаженное колено поднималось над столом, а полы рубахи немного расходились. Понятно, что меня волновало все это, но по молчаливому уговору и я, и Юля делали вид, что ничего не происходит.
Тетка дразнила меня подобным образом недели две. А потом.....
Зарисовка первая. Прикосновение
В тот погожий октябрьский день я вообще не ходил в школу, а Юля вернулась из универа очень рано — часа в два. Настроение у меня было приподнятым. Тетка же вернулась уставшей, словно на ней возили воду. Не раздеваясь, она проплелась к своему дивану и рухнула на него. «Что такое, Юль?» — спрашиваю я.
«Сегодня нас ТАК мучили на физкультуре, ты и представить себе не можешь... Разуй меня, Андрюшка», — еле слышно ответила тетка. Я не заставил просить себя дважды и подошел к ней. Она лежала ничком, на ней был плотно облегающий тело спортивный костюм и кроссовки. Опустившись на колено, я стал расшнуровывать ее ботинки. Стащил с нее один, потом второй. Мне очень понравилось держать ее ступни в руках.
Хотя и разгоряченные и потные, они манили меня, и я стал несмело гладить их и ласкать ладонями, даже прикоснулся губами. Потом положил ее ноги на диван и начал гладить их ладонями по всей длине, поднимаясь к бедрам. Тетка лежала неподвижно. Я положил руки на ее задницу, — какая же она мягкая и приятная, мелькнуло в голове. Я ждал окрика — как было однажды, когда я обнял мамину задницу, но Юля по-прежнему лежала молча. Тогда начал гладить эту обтянутую тканью попку и тискать ее ладошками.
А потом Юля молча пошевелилась и перевернулась на спину. Глаза ее были закрыты. Я шарил ладонями по ее телу, расстегнул спортивную кофту — под ней был только лифчик — и положил ладони на ее грудь. Вот это было ощущение! Я сжал их в руках и только тут услышал собственное дыхание — сипел, как паровоз. А тетка по-прежнему лежала молча и не двигалась, давая полную свободу моим рукам. Это был первый раз, когда я лапал девичье тело, и я собирался воспользоваться этим шансом на всю катушку.
Но, когда я попытался проскользнуть левой рукой под лифчик, а правой под штаны, Юля остановила меня. Встав и как-то неловко пошатнувшись, она направилась в ванную. Я сидел и трясся, как в лихорадке. Меня буквально колотило, но тогда я еще не мог понять, отчего.
***
Таким было мое первое — совсем поверхностное — знакомство с женским телом. Впрочем, когда тетка вышла из ванной, и я бросился к ней – она отпихнула меня и велела не мешать ей заниматься, и правда – засела за учебники. Несколько дней ничего не происходило.. Понятное дело, я ничего не рассказал родителям (и хорошо сделал, как выяснится вскоре), и не пытался разговаривать на эту тему с Юлей.
Спустя несколько дней история повторилась – я снова гладил и ласкал руками тело своей восемнадцатилетней тетки. Только декорации сменились – вместо спортивного костюма на ней были трусики-панталончики и обтягивающая ее тело майка. На этот раз это выглядело так – мы снова были одни дома, и Юля, выйдя в таком вот наряде из комнаты родителей (она обычно переодевалась там), подошла ко мне и встала рядом, давая себя рассмотреть.
Ну а потом она оказалась у меня на коленях, и я долго и нежно гладил ее тело, глядя ей в глаза. Мне безумно понравилось, и ей тоже, но вот финал был точно таким же – в какой-то момент Юля поднялась и ушла в ванную, а вышла оттуда уже в халате до пят и с совершенно другим настроением, не позволяя к себе притронуться. Я по-прежнему не понимал тайны этих «исчезновений» в ванную, однако принимал игру такой, какая она есть. Это повторялось раз в несколько дней, на протяжении недель эдак трех, а потом история стала развиваться дальше.
Зарисовка вторая. Обнажение
Была суббота, и приближались ноябрьские праздники. Родители решили уехать на три дня на охотничью базу в деревню и звали меня с собой, а тетка хотел поехать к родителям. Но буквально в последний момент все переигралось: родители уехали одни, а Юля не смогла уехать вовсе – надо было готовиться к рубежной контрольной работе, что ли. Полдня она просидела наглухо за учебниками, а я пинал балду.. Эти занятия, видно, уже порядком поднадоели и ей, и мне, и взор, который она бросила на меня из-за стола, был мутным.. Я решил, что ей уже пора пойти прогуляться, однако она направилась не в прихожую, одеваться, а, наоборот – в ванную. Спустя некоторое время она меня позвала – и я направился в ванную, подумав, что тетка что-то забыла. Но какое там…
Первое, что я заметил, заглянув в ванную – занавеска не задернута, а Юля лежит в воде, и практически без пены! Я замер точно пораженный громом: так близко перед собой я вижу обнаженную девушку! Я вперил свой взор в нее, но тут же услышал: «Андрюша, подай мне гель для душа, я не дотянусь до полки». Это вернуло меня на землю, и я ощутил стыд – горели щеки. Я нагло и беззастенчиво пялюсь на свою старшую сестру! Позор! Я потупил глаза.. «Андрюш, ну гель-то дай», — напомнила тетя. Я, не глядя, взял тюбик с полки и протянул ей, затем, не в силах оторвать взгляда от ее тела, выбежал из ванной вон.
***
Выскочив в свою комнату, я ничком бросился на кровать. Меня трясло, колотило ознобом.. Таких чувств – смеси стыда и дикого возбуждения – я не испытывал еще никогда. И я обнаружил, что мой член стоит как кол – впервые в жизни.
Наверное, это смешно – но я еще не умел заниматься онанизмом и не знал, что такое оргазм. Когда Юля вышла из ванной, она по-прежнему вела себя так, словно ничего не случилось, но когда я попытался – словно невзначай – лапнуть ее, то получил по рукам.
Зарисовка третья. Тактильный контакт
До самого вечера я буквально не находил себе места. Глядя на Юлю, я снова и снова испытывал это чувство, чувство желания, а она упорно не желала ничего замечать, расхаживая по дому в своих трусиках-панталончиках и майке (с некоторых пор она стала часто одеваться именно так, когда мы оставались дома вдвоем), и с удовольствием ловила мои взгляды.
Постоянно возникающее возбуждение сводило меня с ума – ведь я не знал, что с этим делать. Уже стемнело, время было ложиться спать, но сна-то не было и в помине. Поворочавшись в постели, я позвал ее: «Юля!»
— «Чего, Андрюш?»
— «Юль, что со мной твориться? Я просто сам не свой – не нахожу себе места» (дико смущаюсь, но стыд лишь оттеняет возбуждение)
— «А что с тобой? Ты не здоров?» (это я теперь понимаю, что это была игра, а тогда…)
— «Да нет, же Юлька! Как я увидел тебя…» — и я выложил ей все как на духу.
В ответ она захихикала: «Вот как! И что же ты не посмотришь на девочку из своего класса! Тебе уже пора начинать интересоваться девочками, верно, но ведь не мной же!»
Я начал упрашивать ее, и неожиданно она согласилась: «Иди сюда, на мой диван. Скорее, пока я не передумала»
Дважды меня просить не надо – я пулей метнулся к Юлиному дивану и юркнул к ней под одеяло. Там я почувствовал прикосновение ее тела – она лежала на боку. Разговаривая с ней (читай: заговаривая зубы), я повернулся к ней лицом и начал шарить ладошками по ее телу. Через несколько мгновений я понял – из одежды на ней только трусики! Причем не те панталончики, в которых она ходит по дому, а тоненькие, словно ниточки (тогда я еще не знал слова «стринги»).
Продолжая шарить одной рукой там (Юля даже немного развела ноги, чтобы мне было удобнее), я положил другую ей на грудь. Лифчика не было – и я обхватил ее грудь ладошкой, сжал в пальцах. Боже, что за ощущение! Но когда я попытался проникнуть пальчиками под трусики, то вновь был остановлен: «Имей совесть, Андрюшка! Неприлично лазить в трусы к своей родной тете, правда?». Хотя Юля, как я говорил, и не была мне родной, но я не смел возразить.
Вдруг она отстранила мои руки и толкнула меня на спину, а свою руку положила мне на трусы: «Вот, гляди. Вот так вот надо делать, чтобы возбуждение прошло», — с этими словами тетка обхватила ладошкой через тонкую материю трусов мой стоящий член и сделала несколько движений вверх-вниз. «Юлька! Еще!» — чуть не закричал я, когда она убрала руку: «Умоляю!» Но в ответ она вновь захихикала: «Давай сам, Андрюшка, давай сам. А еще лучше найди себе девочку из своего класса» — и выпихнула меня из кровати.
Надо ли объяснять, чем я занялся тут же, заскочив в ванную? Первый оргазм был очень сильным впечатлением. Еще не зная, как он проходит, я забрызгал спермой ванную – пришлось оттирать. Я кинулся к тетке: «Спасибо тебе! Это так замечательно! Ты учишь меня такому…» Я толком и не знал, как выразить свои чувства к Юле.. Зато она, нисколько не смущаясь, отправила меня: «наконец спать».
Зарисовка четвертая. Юлины губы. Начало.
Заснул я после такой разрядки, и правда, легко, хотя нетрудно догадаться, что мне снилось всю ночь. И наутро я проснулся с ощущением напряженного члена. Мне захотелось снова поласкать себя, но, едва сделав несколько движений, я понял, что ощущения не те. И поглядел на Юлину кровать. Тетка еще спала, немного раскрывшись.
Я тихо-тихо встал и направился к ней – хотелось продолжения вчерашнего. И вот я уже совсем рядом – слышу ее ровное и тихое дыхание. Внезапно оробев, я разглядываю ее правую грудь, приоткрытую одеялом. Она так красива, что мне хочется поцеловать ее – и я, аккуратно стащив одеяло, приникаю к ней губами. Сперва несмело, а затем все более настойчиво целую, вожу языком вокруг соска – и вдруг прикусываю его, так, не сильно.
И тут же начинаю довольно интенсивно сосать его, весь отдаваясь новым ощущениям.. Как же мне это нравиться – стоя на коленях у кровати спящей тетки, целовать ее грудь.. Постепенно я стаскиваю с нее одеяло совсем – и вижу прямо перед собой почти обнаженное, за исключением тонкой полоски трусиков, девичье тело. Ощущение было такое же, как вчера в ванной, только сейчас было куда меньше стыда – Юлька же спит, и больше возбуждения.
Я почти уверенно положил руки на теткины груди и начал потихоньку мять их. Я осознал, что дыхание у Юли изменилось, возможно, она просыпается, но мне было все равно – слишком уж я был поглощен процессом. И тут же последовала расплата: «Как ты посмел, негодник!». Тетка одним резким движением сбросила мои руки, и дала мне затрещину по лбу: «Как ты смеешь! Кто тебе позволил – раздеть спящую тетку! Ты заслужил наказания! Я так хорошо отнеслась к тебе вчера, и это – вместо благодарности! Немедленно выйди из комнаты – мне нужно одеться!»
Ее глаза просто пылали гневом, и я, обескураженный, пробормотал извинения и бросился вон. Спустя некоторое время тетка позвала меня: «Ты недостойно повел себя, Андрей. Просто недопустимо. Я должна рассказать о твоем поведении матери и отцу – это мой долг как старшей. А ж они найдут, как тебя наказать за такое». Я не на шутку испугался – отец был суровым человеком, но главное даже не в этом – я понимал, что совершил что-то запретное и не знал, какова может быть ответственность за это. И в нерешительности я заговорил: «Юленька! Ну… Ты понимаешь… Я снова захотел, ну, как вчера. Мне нужно было – ну… Чтобы успокоиться». «Что ты мелешь! Чтобы успокоиться ты стащил с родной тетки одеяло и щупал ее? Разве так должен вести себя племянник! Мне придется все рассказать матери, а уж она определит для тебя наказание!!»
Я перетрусил не на шутку: «Юля! Родная! Пожалуйста, не делай этого! Ведь это была… Наша с тобой игра… И пусть я нарушил правила и поступил неправильно – но ведь это касается только нас!». «И на что же ты намекаешь?», — спросила тетка уже немного другим тоном.. «Ну», — молящее начал я: «не вмешивай сюда моих родителей, они же здесь ни при чем!»
«Но ты согласен, что твой наглый проступок должен быть наказан? Я же не могу оставить это без внимания! Значит, я должна рассказать родителям – это для твоего же блага!» — переспорить тетку было нелегко. И тут-то меня и осенило: «Юля, ведь ты же моя тетя! Мама, уезжая, велела мне тебя слушаться, а тебе – приглядывать за мной. Значит, ты – как старшая, можешь наказать меня сама! И ничего не рассказывать родителям» — закончил я уже с сияющим лицом.
***
Только теперь я понимаю, что Юля вела разговор именно к этому с самого начала. Чего бы она стала рассказывать маме? Как показывала сиськи-письки ее сыночку! ХА! Да мне ничего не угрожало – но, поди же, пойми это в тринадцать лет. Тогда я не понимал, что она попросту ломается для виду, а на самом деле хочет именно этого.
***
«Ну что ты!» — несколько деланно удивилась она: «как я могу тебя наказывать? Я же не твоя мама. Откуда я знаю, что бы сделала она? Но что что-то серьезное – это несомненно». «Ты не моя мама, но она просила тебя приглядывать за мной.. Ты – моя тетя, и я должен был слушаться тебя, а я не слушался. Значит, ты должна наказать меня сама!» — я все время пытался уговорить ее оставить все в тайне. «И как же я должна тебя наказать?», — в упор глянула на меня Юля. «Ну.… Как же я могу указывать тебе…» — запинаясь, пробормотал я.
Долгих десять секунд тетка то поднимала глаза к потолку, то блуждала взором по комнате, и, наконец изрекла: «Я накажу тебя ремнем! Я считаю, что это справедливо, если уж ты не хочешь, чтобы об этом узнала мама». Я снова испугался – ремнем меня не наказывали уже лет шесть, да и до того никогда не пороли по-настоящему, и я не знал, смогу ли я терпеть боль. А кричать в присутствии девчонки, пусть даже и тетки – это недостойно.
Колеблясь, я вспомнил о матери, о каре, которую могла придумать она – и согласился. «Значит, так. Я возьму свой ремень из брюк – он узкий и гибкий, из хорошей кожи, ты надолго его запомнишь. А сейчас – на колени!» Я опешил от удивления, и тетка повторила: «На колени!». Ничего не понимая, я все же опустился на колени – я ведь понимал, что виноват, но такого ритуала наказания тогда я не знал. А Юля, казалось, была в своей стихии – она вытащила ремень из собственных брюк, сложила его вдвое и несколько раз сильно взмахнула им в воздухе – со свистом. Мне снова стало страшновато. «Ты провинился и будешь наказан. Я хочу, чтобы ты понял, в чем твоя вина, и больше так не делал.
Сейчас я начну наказывать тебя, и прекращу только если признаешься мне, в чем твоя вина», — это уже начинало походить на игру и завлекало меня. Вот только свист ремня и боль, обжегшая ягодицы, были настоящими. «Раз», — сказала Юля и, выждав несколько секунд, вновь со свистом опустила ремень на мои, прикрытые только трусами, ягодицы: «Два». Когда через несколько минут она сопроводила очередной удар словом «Четырнадцать», мне уже было совсем не до шуток – я был готов закричать от боли. «Прости,» — сказал я, стремясь предупредить пятнадцатый удар, но Юля даже не повела бровью – и вновь ремень обжег мои ягодицы. Я зашипел от боли: «Юля, прости меня! Я лапал твою грудь – прости!» Но тетка смотрела на меня не видящим взором: «Шестнадцать!». «Юлечка! Родная! Прости меня!»
«Семнадцать!» — новый удар, и первая слеза брызнула из моих глаз. «Юля! Я без спросу стал приставать к тебе! Прости меня, пожалуйста!!!» — я вложил в эти слова мольбу, однако тетка, словно не слышала меня, размеренно отсчитывала удары: «Восемнадцать, девятнадцать, двадцать». После двадцатого мои глаза уже были мокрыми, на двадцать втором я ойкал, а на двадцать пятом – заплакал. И Юля тут же отбросила ремень в сторону: «Ну же, Андрюшка! Ты неправильно повел себя и наказан, но я же твоя тетя, родная тетя. Я тебя люблю. Вставай и иди сюда». Я медленно поднимался с колен, а она продолжила: «Ты наконец-то понял, в чем была главная ошибка. Ты не спросил у меня разрешения. Но я же должна воспитывать тебя и помогать тебе – я бы помогла, надо было просто попросить меня. А теперь – иди сюда».
Когда я приблизился, Юля неожиданно обняла меня и нежно привлекла к себе: «Глупый мальчишка! Я всегда о тебе позабочусь, я хочу, чтобы тебе было хорошо». И с этими словами она взяла меня одной рукой за затылок и притянула к своему лицу: «Вот, это для того чтобы тебе было легче мне поверить».
Продолжая медленно притягивать меня к себе за затылок, Юля приоткрыла рот и немного наклонила голову влево. А когда наши лица разделяло всего несколько сантиметров, она вдруг нежно поцеловала мои губы. Еще в детстве, мама делала так пару раз – целовала меня после наказания, и я сперва не удивился. Но тут…
Взяв меня второй рукой за подбородок, тетка приоткрыла мне рот и проникла туда языком.
Наши языки встретились… Это было неописуемо – мой первый взрослый поцелуй. Совсем скоро я почувствовал сильнейшую эрекцию – вставший член уперся в Юлин живот. Но она продолжала целовать меня, и, оторвавшись от моих губ только через несколько долгих минут, спросила, указав рукой на член: «Ты ведь этого хотел, да, Андрюшка?». Я мигом сконфузился, однако она продолжала, как ни в чем не бывало: «Так надо было просто попросить меня. Я же твоя тетя».
***
Какое-то время после этого наши отношения не менялись. Вернувшиеся с охотбазы родители ничего не заметили, разве только что я стал немного послушнее. Но часто вечерами, когда их еще не было дома, Юля поцелуем и обжиманиями заводила меня до предела, и я онанировал. Она, как я понимаю, тоже – зачем же иначе и она скрывалась в ванной после наших игр? А в декабре история стала развиваться дальше.
Зарисовка пятая. Юлины губы.. Продолжение.
Тетка научила меня целоваться – как я узнал потом, весьма неплохо. Поцелуи доставляли мне огромное удовольствие, но все равно хотелось большего. Ощущения от онанизма притуплялись. Кроме того, тетка при наших играх всегда оставалась в трусах, а я думаю, не надо объяснять, как мне хотелось увидеть ее без них. Словом, с каждой следующей «игрой» мои попытки подлезть ей под трусы становились все заметнее, но Юля всегда пресекала их.
В один из будних дней Юля не пошла на занятия – осталась дома, а я прогулял занятия в школе. И вот мы вдвоем до самого вечера, часов до семи, когда должны вернуться с работы родители. Мы занимались домашними делами. Вскоре я почувствовал желание и по нашему уговору сказал об этом тетке. Только сегодня я начал по-другому – безо всякой игры, будничным тоном я попросил ее снять трусики (как я говорил, когда мы были дома вдвоем, Юля обычно одевала только трусики-панталончики и майку). «Тебе опять хочется?» — лукаво улыбнулась Юля: «иди сюда, я помогу тебе».
Но я твердо решил добиться своей цели: «Я хочу поглядеть на тебя без трусиков». «Но зачем», — снова улыбнулась Юля.. Меня было уже не смутить – за это время я привык к нашему общению в интимной сфере: «Мне интересно! Посмотреть у тебя между ног».
«Но ведь ты уже видел, разве не помнишь, Андрюшка?»
«Тогда, в ванной?» — быстро сказал я: «Это совсем не то, Юля.. Я хочу видеть перед глазами.. Мне интересно, как вы, девочки, устроены там. И ты, моя тетя, обещала мне помогать».
***
Это сейчас я понимаю, какой бред я нес, и как играла со мной взрослая восемнадцатилетняя девушка. А тогда – все было за чистую монету. Эх, счастливое было время.
***
«Я тебе уже говорила, что лазить в трусы родной тете неприлично! Я и не сниму их! А если ты еще раз скажешь мне это – я накажу тебя, и мало тебе не покажется! Ты меня понял?!»
Но я и не думал защищаться, я нападал: «Ты же обещала! Обещала мне все рассказывать и показывать! Я должен знать, что там у девочек!»
Юля опять улыбнулась: «Ну и почему ты пристаешь с этим ко мне? Почему, допустим, не к маме?». Заметив ужас на моем лице: «Ну, я же тебе говорила – найди себе девочку из своего класса и приставай к ней!».
Но я не сдавался и продолжал напирать. И тетка неожиданно уступила: «Иди за мной! Я покажу тебе» — и направилась в комнату родителей.
Там она усадила меня на их широкую кровать, а сама полезла в шкаф. Я недоумевал, а она вынула оттуда видеокассету и засунула ее в видик, а затем уселась рядом и нажала «play». Еще минуту я ничего не понимал, а потом пригляделся к экрану: «История О». Если кто не знает, это классика эротического жанра. Очень скоро на экране я увидел – крупным планом – девушку без трусов, раздвигающую ноги. Юля нажала на «паузу»: «Вот, гляди. Ты же этого хотел?».
Я, наверное, хотел не совсем этого, но все же увиденное меня завораживало – член стоял как кол. «Ты теперь знаешь, как мы, девочки, устроены там. Мой долг исполнен?» — словно в шутку спросила она. Вместо ответа я вновь потянулся к ее трусикам: «Умоляю, покажи мне это».
«Зачем, ты же уже все видел?» — Юля явно забавлялась со мной. «Дай мне посмотреть и потрогать, Юля, умоляю тебя!». «Нет, и не проси, я же говорила тебе – неприлично видеть родную тетю без трусов, ты разве не помнишь».
Я соскочил с кровати и рухнул на колени: «Ну, пожалуйста, родная! Юлечка, умоляю тебя!!!» Видимо, эта сцена очень льстила ее самолюбию, потому что она явно затянула ее. А затем села на кровати, свесив на пол босые ноги: «Поцелуй их!».. Со срывающимся дыханием я склонился к ее ногам и начал целовать их. Это было восхитительно – такая гамма чувств.. Я целую ноги моей родной тети, старшей, моего воспитателя. А она – она научит меня всему. Только приятному. «Так и быть. Садись рядом. Посмотреть я тебе не дам – незачем, ты уже все видел по телевизору, можешь мне поверить, у меня точно там все точно так же, только волосики светлее», — Юля подняла меня с колен и усадила рядом. Взяла мою руку в свою и потащила в свои панталончики: «Пошуруй вот тут. Пощупай, изучай. Я тебе разрешаю».
Мое сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Я медленно скользил вниз пальцами, тетка же приглашающее раздвинула ноги. Трусы сильно мешали мне – но не останавливали.. Боже, какие мягкие волосы под пальцами! Вот это да… А это что такое – что за складка. Палец проскользнул в нее: влажная. А что если пошуровать им туда-сюда?
Я и не заметил сначала, что дыхание девушки стало так же сбито, как и мое. Юля выпустила мою руку и потянула с себя майку: лифчика под ней не было. Я уже немного привык к зрелищу ее грудей, но сегодня они были еще более упругими и словно стояли. «Андрюшка, поцелуй мою грудь, как тогда, помнишь», — чуть сдавленно произнесла тетка. Я припал к соску губами, не прекращая шуровать пальцами под ее трусиками. Вскоре я определил контуры щелки и принялся ласкать устье дырочки (вход во влагалище), одновременно все сильнее засасывая грудь.
Юля застонала: «Да, еще, сильнее!». Я исполнил ее просьбу, и тогда она, словно в награду, залезла рукой ко мне в трусы и плотно обхватила член. Начала водить туда-сюда – и застонал уже я, убыстряя свои движения пальцами. Свободной рукой Юля вдруг схватила меня за волосы и буквально оторвала от груди, а затем впилась в мои губы своими. Это был иступленный поцелуй, мои пальцы провалились в ее влагалище – оно начало бешено сокращаться. Юля зарычала и сделала резкое движение рукой на моем члене – и я разрядился прямо на ее пальцы, прямо в трусы.. Вот это восторг!
***
Этот первый опыт взаимной мастурбации надолго стал самым сильным ощущением в моей жизни. И потом я множество раз пытался «развести» тетку на что-то подобное, но она уже не соглашалась. Максимум, чего я добивался – это поцелуя в губы и нескольких быстрых движений ее руки, плотно обхватывающей мой член. Но это все равно было гораздо лучше онанизма.
0
0
Просмотров: 130