Рыбкин рассказ

     
Ежедневно захожу на сайт метра СМ-направления Марка Десадова под ником «Рыбка». Посетители меня всё спрашивали, что это я на таком сайте делаю, как дошла до жизни такой...
     Здравствуйте, меня зовут Уля Р., мне сейчас 24, живу в штате Огайо, США. Можете поверить на слово- далеко не страхолюдина))) Когда по улице летом хожу — все мужики оглядываются и глазами провожают.
     Ежедневно захожу на один СМ-сайт под ником «Рыбка». Посетители меня всё спрашивали, что это я на таком сайте делаю, как дошла до жизни такой ...). Отвечаю.
     6 лет назад жила в Беларуси. После школы поступила в институт, год проучилась. В Беларуси тогда началась реставрация коммунизма, негласный антисемитизм. С 5-м пунктом доставали, как маме звоню, плачу. А ей тоже несладко — три женщины — еще бабушка и моя сестра Фенка, 15 лет. Погромов боялись...
     Тут бабушкина сестра, уехавшая в США еще в 70-х, приглашение прислала... Все вчетвером и убежали.
     Теперь оцените ситуацию. 18-летняя девчонка, языка почти нет. Сестра хоть в школу пошла, там выучила (кстати, первые слова — местный мат). А мне что? После 1-го курса идти в медучилище? Без языка и денег? Как и многие женщины-эмигрантки устроились с мамой дома убирать. Само собой, у русских, приехавших давно и американизировавшихся (евреи из СССР тут тоже «русские»). Утром ходили на курсы английского от еврейской коммьюнити, а после них на работу. Фенка тоже часто после школы помогала. Так вот, через месяц или два некоторые хозяева, работавшие вместе в строительной компании, рекомендовали нас своему боссу, Борису. Так мы там и появились. Офис куда легче убирать, чем квартиры. Да и оплата существенней. Так что дважды в неделю мы там. Босс русский, но приехал еще двухгодовалым, так что 99%-ый американец, только по-русски неплохо говорил. Часто оставался после работы, подводил итоги, с бумагами разбирался, на завтра планы намечал, всё такое... Так что видел нас постоянно. Можете представить... симпатичная девчонка в облегающих трениках и тонкой маечке с просвечивающими сосками в позе лотоса моет полы. А Борису где-то 32-33. Так что эрекция по полной программе. Несколько раз внимание обращала. Смущалась, конечно. Сразу взгляд отводила.
     Он меня мог чуть не в первую неделю работы просто трахнуть, я бы побоялась слово сказать. Но в США сексуальное домогательство подчиненных преследуется, секшуал харрасмент называется. Даже если президент и практикантка из Белого дома. Так что он иначе решил, вроде как, на добровольной основе. Где-то недельки через две-три выбрал день, когда мама не смогла прийти, к врачу был апойтмент. В кабинет меня пригласил, чаем с сэндвичами угостил, поспрашивал, как дела и всё такое... а потом деловое предложение сделал... он становится моим «менеджером» — берет к себе 2-й секретаршей, устраивает на курсы по языку, компьютеру, платить хорошо будет, оденет-обует и т.д. А я полностью ему подчиняюсь, становлюсь его любовницей, содержанкой, рабыней. И ещё буду сопровождать его в деловых поездках и переговорах с клиентами. Смотрю на него выпученными глазами, даже сначала не поняла, о чем это он. И как это так можно — сразу, без ухаживаний хоть каких... Как дошло — шок. Дала ему пощёчину, домой сразу удрала. Ведро с грязной водой, швабру, пылесос, всё посреди коридора бросила, он потом сам убрал. У меня же до этого только один парень был — Генка. Он же меня и девственности лишил, и замуж за него собиралась, да мама отговорила. Потом в армию ушел, добровольцем в Чечню, там и пропал. А потом мы уехали...
     Домой прибежала, лицо горит, ничего не соображаю. На кровать, лицом в подушку. В слезы. Хорошо еще, дома никого. Отревелась, думать стала. Соглашаться на такое унижение, конечно, нельзя. Но ведь Борис и в уборке офиса отказать может, а это в нашем положении очень неплохие деньги. Уже почувствовали прибавку. Он с самого начала аванс выплатил, потом еженедельно... Да и жили мы, как и все эмигранты, в старой грязной квартирке. Думаю, там раньше или мексиканцы были, или пуэрториканцы, в общем, латинос. В комнатах грязно оставалось, как мы ни убирались, и вроде даже наркотиками пахло. Да бабушке лекарства нужны, да мы с Фенкой — 2 молоденькие девчонки, которым и одеться прилично охота, и погулять, и все такое... Короче, проревела ночь, Фенка еще спрашивала, что со мной... Первый порыв — ни в какую. Еще два дня только об этом и думала. Хожу, как ни от мира сего. То к одному решению склоняюсь, то к другому.
     Главное — ни с кем не посоветуешься. Решила в конце концов согласиться... Что же делать оставалось?
     
     Глава 1.
     Согласие.
     Пришли в следующий раз убираться, момента жду. Мама пошла в дальний конец коридора туалет мыть, я — в кабинет. С пылесосом, конечно, чтоб никаких подозрений. Включила еще его, тогда наверняка за стенкой ничего не слышно будет. Даже, если мама и подойдет. Больше-то никого быть не может, рабочий день закончился, все разошлись. Последней Марина ушла, секретарь, — я о ней еще потом расскажу. Дверь за собой закрыла, потом еще тихонечко замочком щелкнула. Борис от бумаг оторвался, на меня смотрит. Молчит. Подхожу ближе. Сердце колотится, вот-вот из груди выскочит. Щеки пылают. Как в тумане вся. Останавливаюсь. А слова застряли. Рот открываю, говорить не могу. Воздуху набрала, дыхание задержала. Выдохнула. Легче.
     - Да, — шепчу.
     - Что «да»? — на меня глаза поднимает. На самом деле понял, конечно. Так просто спрашивает. Чтобы я сама все сказала.
     - Согласна. На ваше предложение.
     Улыбается. Доволен. Тем, что всё сладилось, как он хотел. И тем, что сказала все-таки.
     - Умничка, — говорит, — я знал, что согласишься.
     Смотрит на меня, молчит. Я всё так же стою, не знаю, что дальше. Волнуюсь от этого все больше. Не только щеки горят, шея тоже. Сердце уже так заколотилось, что пульс громкий в ушах, больше ничего не слышу. Помню, живот даже чуть заболел. Еще подумала, что, может, началось, хотя по срокам рановато — только через неделю вроде. А Борис паузу держит, за столом как сидел, так и сидит. Несколько минут так. Потом говорит...
     - Что же, оценим твое согласие. Маечку приподними. Покажи, что там под ней.
     Стыдно, конечно, сразу перед ним заголяться. Хоть бы подошел, обнял сначала. А то вот так, на расстоянии. Но тут и рада слегка, что молчалка закончилась. Что хоть какая определенность. До плеч задираю, голые грудки на него смотрят. Голову опустила, в пол уставилась от смущения. А он продолжает...
     - Теперь штанишки. Только маечку не опускай.
     Подбородком зажала. Треники свои до колен спустила. На мне белые трусики простенькие. Чистые, конечно, сменила прямо, как из дома выходить. Красивого белья-то нет, с деньгами сами понимаете... А если б и было, красивое-то, все равно надеть не смогла бы — вместе с мамой переодеваемся, вопросы бы тогда сразу. Понимала, конечно, что до белья дело дойдет, не ожидала только, что так. Что он в кресле развалившись, а я перед ним метрах в трех стою, полуголая. Ну, «полу-», это недолго продолжалось. Сквозь грохочущие удары сердца слышу...
     - Продолжай. Трусики...
     Ни жива, ни мертва стою. Но сама же согласилась, делать нечего. Стыдно смертельно. А руки сами трусы спускают. Смотрит на мой лобок изучающе. Молчит. Потом...
     - Не подбриваешься, значит?
     Головой отрицательно мотаю. Он...
     - Повернись.
     Это к тому, что на мою попку посмотреть хочет. Да уж тут все равно, конечно. Спиной к нему встаю.
     - Нагнись. И ноги расставь.
     Да, — думаю, — тут зрелищем одной попки дело не ограничится. Что под ней, тоже надо выставлять. Но сама же на «рабыню» согласилась, выполнять требование «рабовладельца» надо. Нагнуться-то ладно. А вот как ноги расставить, интересно, если я стреножена — на коленях треники с трусами комком скручены? Встала, с одной ноги сняла, нагнулась, как он просил. Понимаю, что положение унизительное донельзя. И что он нарочно так со мной поступает, чтобы совсем со стыда сгорела. А куда деваться? Попой к нему стою, не вижу, что он делает. Да и не слышу толком — кровь в ушах и так стучит, а тут ведь еще нагнулась. Вдруг чувствую, прямо губок раскрытых что-то касается. Выпрямилась сразу. Это Борис, оказывается, тихонечко подкрался и пальцем там провел. Как встала, обнял меня крепко, губами мой рот ищет. Ну, это хоть по-человечески. Уворачиваться не стала, конечно, — глупо. Ответила. Целует взасос, языком по нёбу шарит, а руки по мне гуляют, и довольно чувствительно. Одна грудь щупает, до боли сжимает, сосок крепко теребит. Другая между ног забралась, гладит там, волосики перебирает, пальцы внутрь запускает. Вынул, сам сначала понюхал, потом мне под носом провел — вытер. Мне свой запах чувствовать неприятно, но молчу, только слезы сдерживаю, сама же согласилась. Но, как он во мне пальцами шуровал, чувствую, против воли увлажнилась. Все-таки то, что проделывала, хоть и унизительно было, но и возбуждало. К стыду чувствую, он тоже соки мои заметил, улыбается. А как ко мне прижался, поняла, что не я одна возбудилась. Что-то уж очень твердое в меня упиралось. Потом, будто сам не целовал и не лапал...
     - Кто разгибаться разрешил? В стойку! — и пощечину мне сразу, весьма ощутимую. У меня от такого перехода сразу слезы брызнули, но подчиняюсь. Слышу за спиной треск зиппера. Ну, мне ж не десять лет, это уж понятно, что дальше будет. Так и есть. Влез. Меня за талию схватил, чтоб не упала, качает. И спрашивает...
     - Таблетки пьешь?
     А я не понимаю, о чем это. Вроде видно, что не простужена, чего лекарства глотать? Или это он о наркотиках? Так ведь тоже по мне понятно, что ни сном, ни духом. А что контрацептивы такие есть, откуда же знать могла — в Америке еще никогда ни с кем, а в Беларуси они не водились, с Генкой мы прекрасно без всяких средств посторонних обходились, самый древний способ использовали. Молчу. Тогда он с размаха ладонью по ягодице. Звучно. Больно. Чуть пискнула, дергаюсь. Опять...
     - Когда спрашиваю, отвечать надо. Сразу! — и в подкрепление слов еще раз по попке. С другой стороны.
     - Какие таблетки? Я же здорова, — наивно сообщаю. А сама пыжусь. На ногах все-таки от его толчков устоять надо, да удовольствие подступать начало — ему в такт назад все время подаюсь. Руками за коленки ухватилась, груди болтаются ощутимо.
     - Понятно, — отвечает. И неожиданно вынимает сразу. Я тут еще к нему подалась, подумала, просто амплитуду не рассчитал. Тем более, уже завелась, дальше хочется. Но он на мое хотение — ноль внимания, фунт презрения. «Закон для рабыни — желания хозяина» — это он потом в меня вдалбливал. Как поняла, что специально вынул, а не выскользнул случайно, распрямиться собралась. Не дал, за волосы держит, спереди зашел, в лицо мне сует...
     - Соси!
     В рот взяла, конечно, хоть и неприятно было свои соки слизывать. А дальше никак не получается. Он большой, толстый, как его сосать? Опыт-то сексуальный тогда у меня только с Генкой был. И только в одно место, самое главное. Да и в позе только одной — он на мне лежит, я его ногами обхватываю. Хоть стараюсь сосать, ему не нравится, конечно. За грудки болтающиеся меня ухватил, натягивает, все равно плохо. Хмыкнул, к дальней стене комнаты потащил, за дверь. Всё в той же позе. Там, за дверцей, туалет с душем — только для босса и его гостей (кстати, потом, после «сеансов», часто пользоваться приходилось, постараюсь рассказать). В углу раковина. Спиной туда меня развернул, крем для рук взял, наконечник мне в попку, на кнопку нажал. Это я тоже сразу поняла к чему. Хоть раньше лишь из анекдотов про армянское радио о таком слышала. Так что тогда думала, что это только, когда мужчины между собой, голубые. Пришлось переучиваться. Опять низко наклониться велел. И туда сразу. Тем более, во время паузы нисколько у него не опал, всё такой же твердый. А мне больно, никак не влезает, хоть чуть не треть флакона в меня зафыркал. Не только между ягодиц холод чувствую, по ляжкам даже мыло течет.
     - Расслабься, — приказывает. И опять для подкрепления слов ладонью по попе со всей силы. А как расслабиться прикажете, если тебе в попку огромная дубина лезет? Вошел, наконец. Опять меня за талию ухватил, двигаться начал. Мне и больно по-прежнему, и распирает. Удовольствия никакого. Что раньше было, прошло давно. Терплю. Только слезы текут. Думаю только, что уж этим он меня унижает еще больше, чем тем, что раньше делал. Задергался, наконец, задышал громко... отдельные движения только остались...
     Чувствую, изливается в меня... Хоть дух перевела... Отпустил... Стою перед ним голая. С майкой, на плечи задранной, и сбившимися тряпками на кроссовке. От стыда горю, всхлипываю, слезы по щекам катятся.
     - Всё, — говорит, — одевайся.
     Как это он себе представляет? — думаю. — Что на всё такое мокрое я трусики с тонкими трениками натяну? Видно же будет... Как маме тогда покажусь? Стою всё в такой же позе распрекрасной, не двигаюсь. Понял мои колебания. Усмехнулся...
     - Так вот ведь бумажные полотенца висят.
     Действительно, сама могла бы сообразить. Правда, для этого в другом состоянии надо быть, чтобы соображать... Оторвала кусок, вытираюсь. Прямо перед ним. Ноги расставляю, промежность промакиваю.
     Между ягодиц, ляжки... Второй кусок оторвала, третий... Борис на табуретку уселся, рядом совсем. Смотрит внимательно. Тоже стыдно, конечно. Но уже не так. Чего уж тут... Лицо еще тоже сполоснула, чтобы жар со щек снять. Одеваться собираюсь. Майку спустила, нагнулась, за трусики взялась. Он по-прежнему с меня глаз не спускает. Молчит. Я же все-таки девушка красивая, думаю, любуется. Радуется, что такую куколку поимел. И что предстоит еще поиметь не раз. Только на вторую ногу трусы надела, он...
     - Подмыться не собираешься?
     Вспыхнула сразу. Вот он что, оказывается. За грязнулю, вероятно, меня посчитал. Бельишко скидываю, в душ залезаю, за шланг берусь. Прошу...
     - Отвернитесь, пожалуйста...
     Пощечина сразу. Сильно! И это же после секса сразу! После добровольного! Никогда не ожидала, что можно так... Мужчина же вроде расслабиться должен, удовольствие испытывать, благодарность...
     - Нет! При мне!
     Пришлось... На его глазах ноги расставлять, туда головку душа заводить, намыливаться, смывать... Сполоснулась, вытерлась, оделась. Он спрашивает...
     - Ну что, после первого знакомства не передумала?
     У меня сил говорить нет, да и охоты тоже. Устала. Да и обижена, что так со мной поступал. Только головой мотаю.
     - Не слышу ответа! — привстает, и опять по щеке меня.
     - Нет, не передумала, — через слезы выдавливаю. Думаю при этом, что, раз так спрашивает, значит, все испытания «рабыни» я уже прошла. Что дальше все то же будет, только в разных вариантах. Что во все три места меня трахать будет, пощечины иногда раздавать, по попке тоже. Ну, смотреть-лапать-щупать не в счет. Не так уж страшно, если разобраться. Особо, если финансовую сторону вопроса при этом учитывать. И не для меня одной, для всей семьи... Ох, как я ошибалась! Знала бы, что мне на самом деле перенести придется, еще большой вопрос, что бы ответила... И что первое испытание мне предстоит минут через 15-20...
     
     Глава 2.
     Посвящение.
     Как уборку закончили, маме сказал, что в качестве подарка одеть-обуть меня хочет. Она брови вскинула, я киваю. Поняла, конечно, что было между нами что-то, хоть разговор какой. Ну, поцелуи самое большее. Так что подумала, что просто ухаживания... ничего особенного... Тем более, знала, что я не девственница...
     Сели в машину, «Порше» у него новенький, поехали. Борис за рулем. То мне за пазуху лезет, то под юбку (я уже переоделась, не в трениках и кроссовках еду, понятно). Велел еще трусики спустить и ноги раздвинуть, чтоб ему в промежности ковыряться удобней было. Как будто не натрогался еще... Теперь уже чего мне противиться? Совсем глупо было бы... Молчу, конечно. Только подставляюсь послушно, пусть себе лапает на здоровье. Одной рукой только ведет, левой. Правая только мной занимается. Благо, коробка — автомат, переключать не надо. Но все равно. Сначала боялась, что врежется, потом не до того стало, я же все-таки не фригидная... Потом еще. Без слов за голову взял, себе на колени уложил. Теперь руке его полная свобода. Направо еще наклонился, мне ноги на сиденье поставил, бедра в стороны развел. Юбку на грудь задрал, снизу я голая совсем оказалась. Губки нижние перебирает, клитор теребит. Вдруг смотрю, на светофоре грузовик справа остановился. Кабина у него высоко. Что у нас происходит, водителю как на ладони. Смотрит, даже челюсть у него отвалилась. Напарнику что-то сказал, тот через него перегнулся, вдвоем наблюдают...
     Так стыдно стало, не сказать просто! Дернулась, колени свести пытаюсь, юбку опустить. Борис, конечно, тоже зрителей увидел, но сразу...
     - Не сметь! — локтем ощутимо мне в челюсть, кулаком по ляжкам. Нарочно еще двумя пальцами губки в стороны развел, чтоб спектакль интереснее был. Затем специально тронулся не сразу. Грузовик тоже, конечно, — когда еще на такое посмотришь! А мне каково, представляете? Уже давно зеленый горит, машины сзади сигналят...
     Для начала привез в салон, где полный марафет на меня навели — прическа, макияж, маникюр с педикюром. Потом с администратором о чем-то переговорил. Хоть и при мне, но не поняла — быстро и неразборчиво. Администратор на меня вопросительно смотрит, Борис говорит... «Соглашайся», я, как пай-девочка, «Yes» говорю. Знать бы еще, по какому поводу это «Yes»... Быстро узнала. Завела меня служащая в кабинет, Борис тоже со мной — вроде как консультантом-переводчиком. Сначала блузку скинула. Соски с ореолами мне накрасили помадой ярко-багровой. Особой какой-то — дня два не смывалась и одежду не пачкала. Потом на скамеечку встала, там поручни, руками держусь. Служащая передо мной сидит. Юбку подняла, трусики спустила, она мне лобок фигурно подбрила — ровненькое такое сердечко получилось. Как масть «червы» на картах. Борис все время внимательно за процедурой наблюдал — цвет сосков, форму растительности моей — это с ним согласовывалось. Одели там же, в салоне. И еще два платья с собой. В общем, такой куколкой стала, самой любо-дорого в зеркало смотреться. Дорого это конечно стоило, только успевал он карточку вставлять. Затем в секс-шоп поехали за «игрушками». Вот тогда и узнала об ориентации своего любовничка! Как на сковороде там была. Ведь первый раз в жизни в таком заведении. Чуть не убежала, думала, все там на меня пялятся и смеются. Но продавщица опытная была, успокоила меня, разговорила. У меня-то тогда с языком туговато было, только самое простое понимала, и если медленно. Борис переводил. Да такое, что я только краснела. И про сексуальные привычки, и кричу ли во время оргазма, и какие обычно — влагалищные или клиторальные, и сколько их во время одного акта у меня бывает, и бывает ли непрерывный, и где эрогенные зоны, и что я сама при мастурбации трогаю, и какой мой размер дилдо... Даже про то, обильные ли месячные, сколько дней, и бывают ли болезненные, насчет задержек, беременностей, абортов... Причем всё это ведь не тет-а-тет, а через Бориса... Затем в примерочную меня увела, раздеться сказала и все мои размеры сняла. «Все» — это не просто грудь-талия-бедра. Это совсем другое. Нет, эти, конечно, тоже замерила.
     А вот потом... Начала с грудей. Диаметр сосков, ореолов, окружность груди — не та окружность, что через туловище, а самой груди у корня. Высота эрегированного соска, расстояние между ними, если до отказа растянуть. Потом еще хуже. Шторку отодвинула, там кресло гинекологическое. Усадила в него, все губы замерила, влагалище... Ладно бы только глубину. Диаметр тоже, до боли нестерпимой. И анус... Так что хороша примерочка оказалась! Она чего-то говорит, успокаивает, а я не понимаю... Вылезла оттуда как рак вареный. Продавщица Борису — бумажку с моими параметрами, бланк специальный. Всё уже напечатано, от руки — только цифры мои. По этим размерам он тьму «игрушек» набрал — и вибраторов, и дилдо, и одинарных, и двойных, и лифчики с защёлками и ещё кучу малу. Тоже недешево, хоть раза в полтора-два и поменьше получилось, чем в салоне... Вышли из секс-шопа, голова кружится от «впечатлений». Уши то загораются, как вспомню, то опять гаснут. Что будет?..
     Домой привез, к себе. Устроил «посвящение в рабыни». Поставил меня посреди комнаты. Медленно-медленно раздел. Уже не стеснялась, конечно, Все-таки и трах с ним прошла, и секс-шоп особенно. Да и он не торопился, как первый раз. Кайф ловил. По одной вещи снимал. Сам. Мне двигаться запретил, только руки-ноги поднимать, когда что снимал. Потом все тело сверху донизу перецеловал. Увлажнилась, конечно. Снова перещупал. Всюду. Даже в попку пальцем забирался. Очень острые ощущения, кстати, — когда легонько по самому краешку сфинктера... Затем, голую уже, на кровать уложил. Наручники секс-шопные достал, с мягкими вкладками, щиколотки с запястьями к углам кровати приковал. Потом еще одни — кандалы-наколенники, и в натяг к боковинам кровати. Ногами двигать совершенно невозможно, полная раскорячка. Потом хорошенько оттрахал, от души. И знаете, было что-то приятное в таком положении подчиненном. Когда шелохнуться почти не можешь, только тазом чуть-чуть подмахивать и головой из стороны в сторону. Первый за этот день оргазм получила. Причем одновременно с ним. Да, забыла сказать, что еще перед самым первым салоном у аптеки остановились, он упаковку маленьких голубеньких таблеток мне купил — «Perfect Solution». Велел по утрам натощак принимать, кроме критических дней. А одну таблетку прямо тогда проглотила. Так что сейчас он уже не беспокоился. Потом два вибратора вставил. Первый во влагалище до упора, второй в анус. Они же точно по моим размерам, так что засели плотно. Так хитро вразнобой настроил, никак понять не могла, когда только один во мне работает, когда два сразу. А Борис в это время рядом на кровать присел, соски мне жмет и выкручивает. Они и без того от «нижних» ощущений набухли, так тут еще он... Затем мою секс-выносливость, видно, решил проверить — подключил электростимулятор. Два зажима на соски, третий на клитор. Еще, как этот третий прищипывал, так меня там поглаживать стал, что кончила сразу, дугой выгнулась. А уж когда ток пошел, вообще крыша поехала... больше часа непрерывного оргазма, пока сознание не потеряла. В ванной очнулась, где он меня прохладной водой отмачивал...
     Но в этот, первый раз, еще цветочки были. Ягодки в другие дни пошли. Тем более, ночевала у него часто, дома реже намного. У нас квартирка-то двухкомнатная была, и совсем маленькая. В «большой» комнате мама с бабушкой спали, во второй — мы с Фенкой, там только две узеньких кушетки помещались и один стул. Так что сравнила я нашу спальню и Борисову супер-дупер современную, с кучей «удобств». Понятно поэтому, где и почему я предпочитала ночи проводить.
     Теперь про «ягодки» секс-шопные. Первая ягодка — кожаный бюстгальтер с вырезами на сосках и таким замком, что как Борис застегнет, только сам снять может, мне и пытаться бестолку. Самое же главное, что в вырезы вставлены металлические кольца с мелкими, но острыми шипами. Когда он сзади меня имел, обязательно за груди тискал, и шипы все соски с ореолами исцарапывали. И больно, и до умопомрачения приятно! Еще оттуда же плетка была специальная, это вторая ягодка. Бюстгальтер шипастый наденет, животом на сексодром наш уложит, руки-ноги разведет, к углам кровати прикует, а потом плеткой! По попке, бёдрам, спине, между ног... Довольно сильно! Правда, хлестал плашмя, а не боком — тогда следы не такие явные и легче проходят. От ударов я дергаюсь, грудями о кровать трусь, шипы тогда соски царапают, кровь идет. Но потом всё быстро заживало — конструкция такая, что серьезных ран не наносила. И сверху — выше лопаток или груди — он не бил никогда. Я же его действительно сопровождала на переговорах, открытые платья носила, поэтому любые шрамы, царапины, всё такое — исключено. Об этих переговорах тоже напишу еще. По-всякому там было... Еще что... Нравилось ему ставить меня раком, приковывать руки к спинке кровати и так иметь, причём в одну дырочку сам, а во вторую — или дилдо, или вибратор. Куда что — оба варианта были... Или руки с ногами вместе сковываются, да еще кандалы-наколенники, я в раскорячку лежу, он в промежности играет...
     Ой, а про стик-то забыла сказать! Это даже не третья ягодка, а первая. По результатам судя. Палочка металлическая, с насечками. Диаметр примерно сантиметр, длина — 15-20. Если в руке зажать, около 10 см выступает — «рабочая зона». Когда этой зоной по груди водишь, соскам, очень заводит. Только надо по ходу насечки, а не против, иначе больно, да и последствия нехорошие могут быть. Борис очень любил на этот стик соски накручивать. Вообще с ними играть любил — крутить, оттягивать, а наворачивать на стик особенно. Сначала пальцами сосок вытягивал, потом вместе с кусочком самой груди вокруг стика загибал. Сколько получалось, пока не закричу. И так почти каждый день... Пытался стиком и с клитором играть, но уж очень больно было, не могла выдержать. Мы же с Борисом около года развлекались... Соски же в результате этих процедур многократных длиннее стали, примерно на пол-инча (это где-то сантиметр с хвостиком). И твердые, обратно не втягиваются. Не только без лифчика летом ходить теперь не могу — неприлично, даже прокладки в чашечки должна вкладывать. Я у Бориса тогда еще спрашивала, а детей кормить потом можно будет? Так он мне инструкцию прочел, что полностью безопасно для здоровья женщины и будущих детей. Врать бы не посмели. Такая инструкция — документ для суда. Если не выполнена, компанию можно хорошо-о-о засудить! Поэтому, думаю, не обманули. Хотя... всё решит опыт...
     От всех игр с Борисом я привыкла к постоянной необходимости боли при сексе. Сейчас даже оргазм нормальный не могу испытать, если боли нет. С моим нынешним бойфрендом тоже постоянно балуюсь так, и с сосками... сама прошу...Конечно, не так сильно и много, но обоим предостаточно. Тем более, сама первая сорвалась, он хотел быть мягким, нежным, а я и оргазма-то нормального не испытывала без боли, как он ни старался. Вот однажды и не выдержала, разревелась, во всем ему призналась... Боялась, не примет этого, мы расстанемся... Господи, откуда я могла знать, что и он об этом только мечтал! Просто боялся меня спугнуть! Вот два идиота в одну постель улеглись, представляете! Ну и ночка у нас после этого была!!!
     
     Глава 3.
     Тина.
     Это я насчет дальнейших игр с боссом, а с Тимкой тем более, вперед забежала, и крепко. А вот после того первого раза, как домой вернулась, думать стала. Что-то не сходилось. Речь идет о жене Бориса, Кристине. Ее все Тиной называли, она в конторе вела бухгалтерию, так что я с ней еще раньше контактировала. Такая высокая сухая вобла, но красивая. Знаете, такая злая, роковая красота, что-то демоническое в ней было, хотя, что именно — не скажешь. После работы Тина домой поехала, я разговор слышала. А Борис, когда мы у него были, совершенно свободно себя вел, ничего не опасался. Меня голышом по апартаментам водил, не нервничал, на часы не смотрел. Даже следы нашей бурной деятельности прятать не стремился. Их полным полно оставалось — там не на один час уборки, если этим сразу не заняться. Но спрашивать-то у него стрёмно — такую порку за неуместное любопытство можно схлопотать, сама не обрадуешься...
     Всё недельки через две разъяснилось. К этому времени вовсю его обещания выполняться начали. Я уже вторым секретарем работала, сидела рядышком с первой — Мариной. Каждое утро — курсы, он оплачивал. Через раз английского и компьютерные. Только потом на работу. Про тряпки уже писала — на полгода вперед обеспечил. Ни о какой уборке, конечно, и речи нет. На уборке-то мы у него сотню в месяц получали, плюс тридцатник за туалеты (ой, написала, а сама вспомнила, как первый раз в жизни под буквочку «М» зашла, вот впечатлений было, представляете?). Уже как секретарше платил он полторы тысячи в месяц, да еще премии примерно такие же за каждую удачную «операцию» с клиентами. Я, помню, одному так голову задурила, что Борис чуть не в два раза сумму договора изменил, в свою пользу, конечно. Так он мне прямо там, в Детройте, две штуки сразу выдал, а дома уже кучу обнов купил, и для меня, и для Фенки. Ну, об этих поездках и «переговорах» я еще потом расскажу... Тем более, они и начались уже позже значительно, после того, как язык более-менее сносно освоила. Каждый вечер после работы — к нему, разве что через неделю перерывчик был четырехдневный, сами понимаете. Уже несколько раз у него ночевала. А Тины ни слуху, ни духу. Начала даже думать, что живут отдельно, но тоже не сходилось — номер телефона-то всё тот же.
     Подозрения всякие появились только после того, как Марина наводку дала. Она лет на 6-7 старше меня, так что тогда ей примерно столько было, как мне сейчас. Хорошая девушка, мы с ней подружились. По компу мне помогала, особенно, по бизнес-прогам. По английскому тоже, из меня же сначала секретарша еще та была... Ни на один звонок толком ответить не могла — при моем-то языке тогдашнем. Так вот, Марина под боссом побывала, конечно, неоднократно. И на рабочем месте, и у него дома. В мою ситуацию врубилась сразу. У нее я про Тину и спросила. А она...
     - Ты зеркала в спальне видела?
     - Конечно, — отвечаю.
     - Думаешь, это действительно зеркала?
     Смотрю на нее, как баран на новые ворота. А что же еще может быть, когда столько раз перед ними себя в порядок приводила? Зеркала-то шик-блеск, огромные! В стены встроены, одно рядом с кроватью, другое в ногах, третье на противоположной стене, а четвертое на потолке еще. Со всех сторон на себя смотреть можно, когда Борис тебя обрабатывает. Если, конечно, глаза при этом не завязаны, такое он тоже часто делал. Марина тогда продолжает...
     - Ты детективы по TV видела?
     - Конечно, — отвечаю, а сама при этом думаю, при чем тут детективы? Или она тему решила сменить?
     - Видела, как подозреваемых допрашивают, а в соседней комнате свидетели преступления? Как тайное опознание производится?
     - Вот так и Тина, — она говорит. Опять киваю, а сама думаю... Тина тут причем? Так что всё, что из этого разговора вынесла, что Тина каким-то образом с зеркалами связана. В следующий раз, как у Бориса была, еще посмотрела на них внимательней. Зеркала как зеркала, красивые, конечно, большие, с подсветкой... Должно быть, по настоянию Тины их поставили, об этом мне Марина говорила тогда.
     Видите, вы уже всё поняли, но вы же на родном языке читаете. А теперь представьте, что насчет зеркал этих чертовых по-китайски написано, или на хинди. Даже со словарем в руках много бы раскумекали? Вот так и я. Только еще через неделю поняла, когда второй раз после женского перерыва у босса в апартаментах оказалась. Поставил он тогда меня перед кроватью на колени, руки за спиной связаны, ноги — к стойкам. На глазах повязка плотная, уши тоже прикрывает — не так, что совсем глухой становлюсь, но слышно плохо. Сам передо мной уселся, ноги раздвинул, велел его вылизывать. Именно вылизывать — в рот не брать, не сосать, одним языком работать. По уздечке вожу, чувствую, твердый стал, думаю, сейчас секс начнется, а он отстранился почему-то. Я вперед нагибаюсь, дотянуться пытаюсь — пощечина сразу. Только рот закрыла, опять команда...
     - Продолжай! — и еще плеткой по попке. Только наклонилась, сразу в нос запах. Совсем другой! И там всё мягкое и влажное! Отшатнулась — это ведь женщина, подмена произошла! Сразу и плетка и пощечина...
     - Лизать!!!
     Тут маленькое отступление хочу сделать. У меня небольшой лесбийский опыт был. Угадайте, с кем? С Фенкой, сестренкой моей родненькой младшенькой! Еще в Беларуси. Мне двенадцать было, ей — девять. Я тогда маленькие трусики надела — уже из них выросла, а новых не было. Так они мне во время уроков до того губки натерли, еле до дому дотерпела. В школьном туалете не решилась — была там у нас пара старшеклассниц, любили они развлекаться — через стенки кабинок перегибались, малышню высмеивали. Хорош был бы у меня вид, если б за этим делом меня застукали! Домой поэтому на таком взводе явилась, что про дверь забыла. Ну, а Фенка после школы явилась тихонечко, видит — я мастурбирую. Головой ее в унитаз сунула, заставила поклясться, что никому ни слова. Года через три уже я ее в туалете за тем же самым застукала, она тоже про дверь забыла, не помню сейчас почему. Она на коленки упала, умоляла никому ни слова! Ну, я возмутилась, за кого она меня принимает? Сестра всё же родная! Приподняла её, прижала к себе крепко, гладить-целовать начала. Сначала, чтоб успокоить, потом и сама завелась... «Утешила» ее, с тех пор пошло-поехало... Как Генка появился, первый мой парень, такие сцены ревности мне устраивала! И «сюрпризики» всякие, типа тазика с водой в кровать под одеяло. Потом с возрастом само прошло-рассосалось... А тут! Чужую женщину?!! Да ни за что!!! Отпрянула совсем, даже спину выгнула, кричу еще...
     - Нет! Не буду!!!
     Тогда плеткой, как никогда до этого. Я хоть и на коленях, но ноги так скованы, что довольно широко расставлены. Как раз туда, между ними, по самым местам чувствительным. И не как сексуальная забава, а крепко, со всей силы. Запищала, конечно. В два голоса слышу, и на двух языках сразу...
     - Лизать!!! — это Борис.
     - Lick!!! — а это женщина. Кто именно, не разобрала тогда, да и не прислушивалась. Я еще дальше голову отвожу, никак на такое не согласна! Пусть порет, не до смерти же... Он это быстро понял, по промежности ударов 5-7 было, не более. Зато потом еще хуже — считаю, недозволенный прием применил. Негромко так спрашивает...
     - Квартиры опять убирать хочешь? Могу помочь...
     Реву, конечно... А потом — что же делать оставалось? — сама к вульве раскрытой наклоняюсь, лизать начинаю... Слезы просто ручьем. Из-под повязки льются. Носом шмыгаю и лижу...
     - Молодец, умничка, — это Борис говорит. Слева его голос слышу. А женщина молчит, только за волосы меня схватила и по себе елозит. Чтоб я разные места ей там удовлетворяла. Бедрами она задвигала, задышала. То клитор, уже тверденький, мне подставляет, то влагалище, откуда уже чуть не водопад.
     - Что, хватит? — Борис спрашивает. По-английски спрашивает, значит, к ней обращается.
     - Да, вполне, — отвечает. — Меня подготовила.
     Я, как голос услышала, вздрогнула вся. Так это же Тина! Подозрения у меня были, конечно, но думала все-таки, что это его любовница какая-нибудь очередная. Наивная все же еще была. Никак не ожидала, что жена может одобрять похождения супруга, более того — сама в них участвовать. Затем она Борису говорит, что, мол, давай я твое новое приобретение оценю, а то вдруг слюни недоброкачественные. При чем тут слюни, не поняла тогда, с языком-то не очень было, да через повязку прононс нечеткий, а по SM-сайтам тогда не ходила... Вот slave со slaver и перепутала. Повязку с глаз мне босс снимает — смотрю, так и есть, Кристина! Потом наручники все с кандалами отстегивает, ставит перед ней в рост. Она на кровати сидит. Голая, конечно, но вид такой неприступный, как у королевы при приеме вражеских послов. Даже глаза чуть прищурила. Будто соки только что не пускала. Осматривает меня. То так повернуться, то эдак, то наклониться, то ягодицы раздвинуть. Затем ощупывать стала. Но не ласково, как мужчина, или как мы с Фенкой. Скорее, как барышник лошадь перед покупкой осматривает, как-то такое на рынке видела, еще в Беларуси. Груди ощупала, за соски подергала, ляжки, во влагалище забралась... Потом Борису...
     - Не высший класс, но сойдет, — руку к прикроватной тумбочке протягивает, где наши «игрушки» лежали, двойной вибратор достает. Это который в оба отверстия сразу. На полную мощь его включает и в меня, до упора.
     - Чтоб ты пока не скучала, — говорит, а сама на кровать откидывается, мужу приглашающе по простыне похлопывает. Лег он к ней, ласкаться начали. Я отвернуться хочу, неприлично все-таки подглядывать, он...
     - Не сметь! На нас смотри! — а сами на меня все время зыркают. Похохатывают, глядя, как я живот все время сжимаю — вибратор-то работает, и ощутимо весьма. Стою перед ними, как дура. Стыдно все-таки смотреть, как перед тобой люди к сексу готовятся. Еще стыдней, что перед ними заводиться начинаю, заметно причем. Не от их действий, конечно. От вибратора. Понимаю же, что вынуть его или хоть интенсивность убавить не должна... рабыня же. А права мои босс очень четко объяснил, когда насчет уборки