В рабстве у мужененавистниц

Все началось с того, что я на улице опрометчиво оскорбил, случайно толкнувшую меня женщину лет 35. В ответ она резко повернулась и, подойдя в плотную ко мне, сказала:
— Что? Ты что хамишь, ублюдок? От такого поворота событий я словно остолбенел. А она продолжала. – Тебе придется отработать за нанесенное мне оскорбление. Ты станешь моим рабом.
— Да вы что, с ума спятили, — усмехнувшись, ответил я.
— Нет, не спятила, либо ты станешь моим рабом и ответишь за оскорбление, либо тебя просто-напросто найдут и пристрелят, как бешеную собаку. Так что давай, выбирай по быстрому.
— Ну ладно вам, простите меня, — попытался я уладить ситуацию.
— Одними извинениями не отделаешься, давай выбирай, — дав понять мне, что у меня только два варианта.
— Ладно, я согласен стать вашим рабом, на время, — промямлил я.
— На время или нет, будет видно. И раз ты согласен, то придешь через недельку, в следующий понедельник, ко мне домой вот по этому адресу. Понял? — она написала на листке бумаги свой адрес и протянула его мне.
— Да, понял.
— А чтобы ты не передумал, дайка мне какой-нибудь документик, чтобы моим друзьям, в случае чего, легче было тебя отыскать.
У меня в кармане оказался паспорт, и я отдал его женщине.
— Отлично, он пока побудет у меня. И кстати, когда пойдешь ко мне, захвати все свои документы, какие у тебя есть. Я жду тебя к часам десяти утра. И чтоб не опаздывал.
На этом мы расстались.
Всю неделю я провел в раздумьях о случившемся. Я ругал себя за свою опрометчивую грубость. Никак не мог понять, почему я так легко расстался со своим паспортом, словно сдуру, мог бы сказать, что у меня нет с собой документов, хотя как знать, что могло бы быть после этого, может, ни чего бы это и не изменило. В правоохранительные органы я обращаться не решался, да и утешал себя мыслю о том, что мне предстоит не долгое рабство, на пару деньков, как максимум, в качестве работника по дому или что-то в этом роде.
И вот наступил этот злосчастный понедельник. Я нехотя собрался и поехал по указанному женщиной адресу, предварительно посмотрев на карте города район, в который мне предстояло ехать, так как название улицы мне было незнакомо. Этот район был на самом краю нашего города.
Оказавшись там, я увидел, что данная местность представляет собой небольшой жилой массив из редко стоящих кирпичных коттеджей разного вида и крутизны. Я с трудом нашел нужный мне дом, хотя по времени я еще успевал прийти вовремя. Это оказался небольшой двухэтажный коттедж с земельным участком соток на десять, засаженным разными деревьями и цветами. Калитка оказалась открытой, и я свободно прошел во двор. Как только я ступил на крыльцо дома, дверь открылась и на пороге стояла уже знакомая мне женщина. Она скорей всего видела меня в окно, когда я входил во двор. На ней был домашний халат, на ногах капроновые колготки черного цвета с одетыми поверх цветными носками.
— Ну что, пришел? Давай проходи – с косой улыбкой произнесла она.
Я вошел в дом, разулся у порога, и она проводила меня по коридору до комнаты. Комната была достаточно просторной, но меня сильно удивило то, что пол ее был покрыт каким-то мягким покрывалом, напоминающим один большой спортивный мат, обшитый белой тканью.. В углу комнаты стоял домашний кинотеатр. Вдоль стен, за исключением стены с окном, стояли два дивана, несколько кресел и журнальный столик..
— Это будет твое основное место для выполнения своих обязанностей, о которых я сейчас тебе подробно расскажу – сказала она, что меня тоже очень удивило. Ведь странно, эта комната не представляла собой ни чего такого, где надо было усилено трудится и какие тут могут быть обязанности.
Мы прошли в комнату, она села на диван, а мне предложила сесть в кресло напротив.
— Ну, теперь слушай внимательно, я расскажу тебе правила твоей жизни в этом доме. Все, что я скажу, так и будет, од-наз-нач-но, это не подлежит спору. Ты понял?
— Да.
— Ты теперь раб. Ты теперь полностью принадлежишь мне, моим двум дочерям, которые сейчас пока отдыхают у бабушки, но в этот четверг вернутся, а также моим подругам и их дочерям, которые иногда будут нас навещать. Так что у нас полностью женский коллектив, и мы все терпеть не можем вас мужиков. А ты, считай, на радость нам попался, для того чтобы мы могли над тобой издеваться, изливая на тебя всю нашу ненависть к мужикам. Но ты не думай, что мы уж звери какие, будешь вести себя хорошо и выполнять все наши приказы и прихоти, мы тоже к тебе будем относиться нормально, но, конечно не ограничивая себя в удовольствии над тобой поиздеваться. Все, что ты должен делать, находясь в этом доме — это служить нам, беспрекословно, я повторяю беспрекословно выполнять абсолютно все наши приказы и прихоти. Основными твоими обязанностями будут вылизывание наших ножек, кисок и попок, будешь служить нам в качестве туалета, мы будем ссать и срать тебе в рот и ты будешь жрать все наши испражнения, и после этого еще будешь подтирать нас языком. И с сегодняшнего дня, ни одна женщина этого дома не будет пользоваться настоящим туалетом, а будет использовать только тебя и твой поганый рот. Ты испробуешь на вкус абсолютно все выделения женского организма, которые, на протяжении всего своего рабства ты будешь регулярно употреблять, вылизывая, высасывая или просто получая как благословенный подарок от своей Госпожи.
— А долго я должен быть у вас в рабстве? – с трудом произнес я, так как от услышанного у меня полностью онемели язык и горло, а душа была полна горечи.
— Пока ты нам не надоешь, но уж не меньше пяти лет это точно.. Да, кстати, совсем забыла тебе сказать, ты должен всех нас называть своими Госпожами, в любое свое обращение к нам, да вообще в любое предложение, ты должен вставлять фразу «Моя Госпожа», например: «Да, моя Госпожа», «Хорошо, моя Госпожа», «Госпожа, разрешите поцеловать вашу попку». Понятно?
— Да, моя Госпожа.
— А если будешь забывать про это, мы тебя будем наказывать. И кстати о наказаниях. Вообще, наши издевательства над тобой, в основном будут носить для тебя морально унизительный характер. Физически над тобой издеваться мы особо не будем, нам это не в прикол. Ну, будем, конечно, на тебя оказывать некоторое физическое воздействие, например, слегка пороть, трепать твои половые причиндалы, топтать тебя, но от этого у тебя не будет ни каких особо отрицательных физических последствий. Единственно что, мы обязательно сделаем из тебя импотента, но этот процесс для тебя, я думаю, не будет мучительно болезненным, так как все будет происходить постепенно и само собой. А вот если ты будешь ослушиваться приказов, будешь плохо выполнять свои обязанности, мы будем тебя наказывать, а наказания как раз будут большей частью физическими и возможно с вытекающими из этого не хорошими для тебя последствиями.. У нас в подвале есть помещение, что-то наподобие небольшого спортзала, так вот, мы его приспособим для проведения твоих наказаний, сделаем из него, так сказать, пыточную комнату. Но я думаю, что ты все-таки будешь вести себя должным образом, и нам не придется пользоваться этой комнатой. Или как?
— Да, моя Госпожа, я буду делать все, что вы скажете, буду выполнять все свои обязанности как следует – ответил я, почти смерившись с происходящим, но горечь в душе все еще не проходила.
— Хорошо. Да к тому же, я не думаю, что ты захочешь, чтобы все знали о том, как мы тут над тобой издеваемся и унижаем, и что тебе приходиться делать для нас. Не так ли?
— Да, Госпожа. Я не хочу, чтобы вы распространялись обо всем, об этом. Я хочу, чтобы все, что со мной здесь будет происходить, знали только вы, ваши дочери и подруги со своими дочерьми, то есть только те, кому я буду принадлежать. Я очень прошу вас об этом.
— В общем, так и будет. Но мы, для себя, постоянно будем фотографировать и снимать на видео то, как мы над тобой издеваемся, будем фиксировать практически все твои унижения перед нами, да и тебя в разных извращенных позах. Так что, пока ты служишь нам, за это время будет постоянно накапливаться вполне приличный компромат на тебя. И если ты посмеешь наотрез отказаться от выполнения какого-то нашего приказа или будешь сопротивляться наказанию, за какую либо провинность, то все наши фото и видео станут достоянием общественности. Ты понял?
— Да, моя Госпожа, как я уже говорил, буду делать все, что вы скажете. Лишь бы все оставалось между нами.
— Ну и отлично. А теперь вернемся к перечислению твоих обязанностей. Все наше ношенное нижнее белье будет проходить обязательную предварительную стирку, только у тебя во рту. Будешь обсасывать наши грязные трусы, чулки, колготки и так далее, и лишь потом, когда они будут уже почти чистыми, по крайней мере, от пота или других наших выделений, сможешь отправлять их на обычную стирку. Кстати, могу тебя обрадовать, ни какую работу по хозяйству тебе делать не придется, к нам для этого каждую неделю приходит служанка. Одинокая женщина, около сорока лет. Она, конечно, будет тебя видеть, и будет знать, что мы с тобой вытворяем, но она, я уверена, будет держать язык за зубами, я ей хорошо плачу и она будет держаться за свою работу. Мы даже наверно дадим ей право над тобой издеваться, если она захочет. И думаю, захочет, не зря она одинокая, видно тоже с мужиками нелады. Также, твоей обязанностью будет обслуживать нас во время месячных. Будем использовать тебя в качестве прокладки. Прижмешься мордой к пизде и будешь слизывать все наши менструальные выделения. Понятно?
— Да, моя Госпожа.
— Та-ак, что еще? – на мгновение она задумалась. Вот, по-моему, и все, я тебе рассказала обо всех твоих основных обязанностях. Не так уж и много, как ты, надеюсь, заметил. А если что еще вспомню, скажу. Но также, я хотела бы тебя предупредить. Одним бездумным выполнением наших приказов или прихотей ты не отделаешься.. Все, что мы тебе прикажем, ты должен не просто выполнять, а стремиться сделать это как можно лучше, чтобы как можно больше доставить удовольствие своим Госпожам. А если же мы почувствуем, что наши указания ты мог бы выполнить лучше, чем выполнил, то мы тебя накажем. Все что ты для нас будешь делать, ты должен делать с превеликим удовольствием, по крайней мере, чтобы все выглядело именно так. Если будешь вылизывать у нас, то вылизывать должен так, как будто это для тебя самое лучшее, что ты, когда-либо делал в жизни. Лизать должен страстно, вкладывать в это дело, так сказать, всю свою душу. Будешь жрать наше говно, пить мочу или же употреблять какие-нибудь другие выделения наших организмов, то должен выглядеть так, как будто ни чего в жизни вкуснее не пробовал. А после того как поешь говна или попьешь мочи, будешь благодарить нас за то, что позволили тебе питаться нашими вкусными испражнениями. Ведь наши говно и моча должны быть для тебя как манна небесная. Когда мы будем над тобой издеваться, ты должен быть просто счастлив и сам стремиться к тому, чтобы мы над тобой поиздевались как можно поизвращенней. И кстати, извращенность наших издевательств над тобой будет ограничиваться только нашей фантазией. А она у нас, поверь, границ не имеет. И вообще, в первую очередь ты сам должен стремиться унизиться перед нами. Это должно быть одной из главных целей в жизни раба. Если ни одна из нас в какой-то период времени не унижает тебя, не издевается над тобой, не заставляет тебя вылизывать ее или еще что ни будь, то это не значит, что ты можешь спокойно отдыхать в это время. Ты сам должен проявлять инициативу, например, подойти к Госпоже и полизать ей ножки, попку или киску, даже если она тебе это не приказывает. Можешь просто нюхать ее ношенное нижнее белье или, например, потные ножки, кайфуя от вдыхания их прекрасного аромата. Да к тому же, не забывай про свою обязанность предварительно стирать у себя во рту все наше грязное нижнее белье, оно не должно скапливаться. Пока ты в этом доме, у тебя вообще не должно быть ни одной минуты свободной от каких-либо унижений. Даже ночью, или когда мы отсутствуем, ты всегда будешь унижен. Мы всегда перед уходом из дома или на ночь будем придумывать, как тебя оставить при этом в унизительном положении. Например, будем надевать тебе на голову наши грязные трусы или колготки, засовывать их тебе в рот в виде кляпа. Или еще что нибудь придумаем, все сразу не перечислишь, слишком велика у нас фантазия на этот счет, как я раньше уже говорила. Ты должен всей своей сущностью показывать нам свою абсолютную покорность, свое возвеличивание нас и свою низость перед нами. Мы полностью уничтожим тебя как личность. Мы подчиним себе не только твое тело, но и мысли и эмоции. Вся твоя сущность будет у нас в рабстве, мы сделаем из тебя раба до мозга костей. А если ты не будешь выполнять хоть что-то из того, что я сейчас перечислила, мы будем тебя наказывать. Понятно?
— Да, моя Госпожа.
Она не надолго замолчала, о чем-то задумавшись. Подом продолжила.
— Кстати, совсем забыла, мы с тобой еще не познакомились. Конечно, я уже знаю, как тебя зовут, но мы тебя по имени ни когда называть не будем, так что можешь забыть о нем пока ты здесь. Мы будем тебя называть разными унизительными словами, да и дадим тебе какую-нибудь кличку, как это подобает для раба. А вот нас ты, на всякий случай, должен знать по именам, если тебе понадобиться, например, обратиться к какой-то конкретной Госпоже, или упомянуть в своей речи конкретную Госпожу. Так вот, меня зовут Татьяна Владимировна. Мою старшую дочь, 13-и лет, зовут Анна Николаевна. Младшую, которой 6 лет, зовут Ирина Николаевна. И не зависимо от их возраста, ты должен называть их только по имени и отчеству, конечно добавляя спереди слово «Госпожа», и относиться к ним соответственно. Они для тебя будут такими же Госпожами, что и мы, их матери. Например, самой маленькой твоей Госпоже, Ольге Сергеевне, сейчас всего 5 лет, а она будет абсолютно наравне с нами издеваться над тобой. Ты все уяснил?
— Да, моя Госпожа, я все понял.
— А с остальными твоими Госпожами я познакомлю тебя попозже. Так, что еще не сказала? Будешь ходить в этом доме только голым, у раба не должно быть абсолютно ни какой одежды. Всю твою одежду я спрячу и отдам только тогда, когда мы с тобой расстанемся. Хотя, в принципе, мы здесь тоже будем в основном ходить голыми, чтобы ты всегда беспрепятственно мог полизать у нас в разных местах. Как я уже тебе говорила, эта комната будет основным местом для выполнения твоих обязанностей, именно здесь мы в основном будем издеваться над тобой. Я специально постелила на пол этот мягкий настил, чтобы нам было удобней издеваться над тобой, уж лучше, чем на жестком полу, сам понимаешь. В туалет будешь ходить только с нашего разрешения. Исключением будет, только если мы будем отсутствовать дома, тогда сможешь сходить, соответственно, без разрешения. Если, поначалу, будешь возбуждаться, то будешь с нашего разрешения дрочить, но спускать при этом только себе в рот. Понял?
— Да, моя Госпожа.
— А потом, думаю, мы тебя избавим от необходимости справлять эту нужду, сделав из тебя импотента. Спать будешь, в основном, если не понадобиться нам что-то другое, также в этой комнате. Если будешь хорошо себя вести, то я гарантирую тебе в день трехразовое питание, если ты сам, конечно, захочешь есть, после того, как наешься нашего говна. Так что, мы будем еще заботиться о тебе, при твоем хорошем поведении, ведь мы не хотим, чтобы наш раб быстро вышел из строя. Ты доволен нашей благосклонностью к тебе?
— Да, моя Госпожа, очень доволен, спасибо вам большое.
— И мой тебе совет, тебе лучше сразу смириться со своей участью, так тебе легче будет, ведь ты уже ни куда от этого не денешься, прими все как должное. А сейчас иди в спальню на втором этаже, в самую первую комнату после лестницы, и раздевайся там до гола. Как разденешься, сразу спускайся сюда, но учти, я ждать не люблю. Как войдешь в эту комнату, встанешь передо мной на колени и поцелуешь ноги, и с этого момента для тебя начнется абсолютно новая жизнь. Тебе все понятно?
— Да, Госпожа.
— А теперь бегом раздеваться, я жду тебя.
Я поднялся на второй этаж дома и зашел в указанную комнату. По обстановке комнаты я понял, что это спальня одной из дочерей Госпожи, и скорей всего младшей. Я быстро разделся до гола, положив всю свою одежду на постель. Я уже, на удивление, почти смирился с происходящим или может быть, на этот момент я еще не полностью отошел от шока от сказанного Госпожой, потому что у меня было какое-то безразличие ко всему. Не было ни страха, ни сожаленья, полная пустота внутри. Я глубоко вздохнул, постоял еще несколько секунд ни о чем не думая, и пошел в комнату, где ждала меня Госпожа.
Зайдя в комнату, я, как было велено, встал перед Госпожой на колени, и, преклонившись, поцеловал по одному разу каждую ее ступню. У нее на ногах уже не было носок поверх колготок, от которых сильно пахло потом. Разогнувшись, я продолжал стоять перед Госпожой на коленях.
— Молодец, раб. Вижу, ты уже входишь в роль. А как тебе запах моих ножек?
— Великолепен, моя Госпожа.
— Хорошо. Очень рада. Я специально всю прошедшую неделю не мылась и не меняла белье, чтобы ты сразу мог насладиться всеми запахами Госпожи и вкусовыми ощущениями в полной мере. А теперь встань, я тебя сфотографирую, для начала просто в голом виде.
Она взяла цифровой фотоаппарат с журнального столика и приказала мне встать у стены, что напротив окна, а сама встала напротив меня, отойдя настолько, насколько позволял размер комнаты. Сфотографировав меня спереди, она приказала мне развернуться к ней спиной, нагнуться, при этом смотря между своих ног на объектив фотокамеры, а руками раздвинуть ягодицы и при этом улыбаться. Что я и выполнил, правда улыбка, скорей всего, получилась довольно натянутой. Она сфотографировала меня в этой позе.
— Так, два снимка, компрометирующих тебя, уже есть. На колени – скомандовала она и сама села на диван. – Ползи сюда, баран.
Я подполз к ней на четвереньках и встал перед ней на колени, ожидая дальнейших указаний.
— Наклонись к ногам и нюхай их, хотя, для начала, еще раз их поцелуй. И не забудь вкладывать в поцелуи всю свою любовь к Госпоже. Мы любим горячие поцелуи. Я тебя сегодня еще поучу, что и как ты должен лизать и целовать и как вести себя, но если за сегодня ты этому не научишься, то уже с завтрашнего дня, если нам что-то не понравится, будем тебя наказывать. Так что, у тебя только сегодняшний день, чтобы всему научится. А теперь выполняй, что сказала.
Я наклонился к ее ногам и поцеловал каждую ножку, вкладывая при этом в поцелуи всю любовь, какую только мог выразить. Потом начал их обнюхивать, изображая удовольствие от каждого вдыхания запаха потных ног своей Госпожи. Хотя в носу от этого достаточно сильно щекотало. И так я нюхал их минуты 2-3, пока она меня не остановила. Затем она сняла с себя колготки и, положив одну руку мне на затылок, другой стала с силой натирать мне лицо потной частью этих колготок, предназначенной для ступней. Особое внимание она уделила моему носу, заставляя меня при этом глубоко вдыхать их аромат, из-за чего у меня чуть не потекли слезы, так как запах пота, словно шило, пробивался до самого мозга. Поунижав меня, таким образом, она надела эти колготки мне на голову.
— Ух, красавчик. Тебе очень идет. Ты похож на зайчика с длинными, висячими ушками. Надо тебя сфотографировать — сказала она, и тут же это сделала.
Сняв с меня колготки, она приказала открыть рот, что я незамедлительно и выполнил. Плюнув в мой рот для начала, она запихала в него часть своих колготок, которой до этого натирала мне лицо. Оставшаяся часть колготок висела у меня спереди.
— Теперь высасывай из них весь пот, пока они не станут чистыми, только аккуратней, затяжек не сделай. И отойди-ка к стене, я теперь тебя с колготками во рту сфотографирую, и расправь свисающую часть, чтобы лучше было видно, что это именно колготки у тебя во рту. И не забывай делать довольный вид, сколько раз тебе говорить.
Я безоговорочно продолжал выполнять все приказы своей Госпожи. Сфотографировав меня, она опять села на диван.
— Ложись давай на спину вдоль дивана, головой ближе к моим ногам – скомандовала она.
Когда я лег, она поставила свои ноги мне на лицо, одну на глаза, другую на рот. Так она просидела с полчаса, а я в это время продолжал ртом высасывать весь пот с ее колготок.. Слава богу, в это время мне не пришлось изображать удовольствие, так как лица моего практически не было видно, торчал только нос меж ее ступней. От стойкого вкуса пота у меня начало першить в горле, но я несмел даже подать виду, не говоря уж о том, чтобы воспротивиться этому. Я смирно продолжал высасывать пот, перебирая во рту языком эти колготки.
Где-то по истечению получаса, она убрала ноги с моего лица и, склонившись надо мной, с улыбкой произнесла:
— Ну и как быть под ногами Госпожи? А теперь давай проверим, какой большой у тебя ротик, ведь нам надо знать, сколько примерно за раз в него белья или говна будет помещаться.
Она большим пальцем ноги открыла мне рот и начала засовывать в него оставшуюся часть колготок. Все колготки с трудом, но все-таки поместились у меня во рту. После чего моя Госпожа опять поставила свои ноги мне на лицо. Посидев так еще минут пять, она вдруг начала вставать у меня на лице. В этот момент я непроизвольно замычал. Я думал у меня вот-вот голова треснет, и по инерции схватился руками за ее ноги.
— Убери руки, дерьмо, и не мычи, привыкай, давай, не такое еще будет.
Я повиновался, убрав руки, и прижал ладони к своим бедрам. А она продолжала стоять у меня на голове еще секунд пятнадцать, иногда слегка балансируя для сохранения равновесия. Сев обратно на диван, она убрала ноги с моего лица.
— Ах, как мы покраснели – сказала она улыбаясь. Привыкай, мы частенько будем вставать тебе на лицо, будем сидеть на нем, а будешь при этом хватать нас за ноги или стонать под нами, будем тебя за это беспощадно наказывать.
Затем она опять большим пальцем ноги открыла мне рот и вытащила колготки.
— Давай проверим, как хорошо ты их постирал.
Понюхов их она сказала:
— Молодец, потом от них практически не пахнет. Вот так будешь все наше нижнее белье стирать. Тебе понравилось?
— Да, моя Госпожа. У вас были очень вкусные колготочки.
— Я рада. И тобой довольна, ты делаешь успехи. А теперь давай начинай вылизывать мне ноги.
Я опять встал на колени и наклонился к ее ногам. Она сказала мне подложить свои ладони под ее ступни, что я и сделал. Затем начал лизать верхнюю часть ее ступней. При этом старался делать это как можно страстнее.
— Когда лижешь, чаще смачивай язык слюнями, чтобы он не был сухим и одновременно ссасывай с него то, что слизал с ног Госпожи или еще от куда. Другими словами, когда ты лижешь, ты должен как бы вычищать это место своим языком. И время от времени для разнообразия целуй то место, которое лижешь. Тебе понятно?
— Да, моя Госпожа.
И я продолжил вылизывание верхней части ступней Госпожи, иногда их целуя. Тщательно вылизал одну ступню и следом приступил к следующей. Потом она приподняла одну ногу..
— Теперь лижи подошву.
Я приступил к вылизыванию ее подошвы. Лизал то определенные ее части, то проводил языком одним разом от ее пятки до кончиков пальцев. Иногда целовал ее, то в пяточку, то середину, то в подушечку каждого пальчика. Обсосал ее пятку, засунув ее, на сколько было возможно, себе в рот. Во рту постоянно чувствовался солоноватый вкус ее пота, который ни как не хотел заканчиваться.
— Лижи лучше, чтобы мои ножки были чистыми, и от них не пахло потом.
— Хорошо, моя Госпожа.
Вылизав подошву одной ступни, я приступил к вылизыванию другой, которую также тщательно обработал своим языком, не забывая про поцелуи.
— Теперь заостри свое внимание на моих пальчиках. Вылижи их все, обсоси каждый палец по отдельности и пройдись языком между ними.
Я начал вылизывать пальцы на ее ногах. Больше времени уделил обсасыванию каждого из них. Поработал языком, как было велено, и между ними.
— Теперь открой шире рот и засунь туда все мои пальцы на ноге.
А сама в это же время с силой начала засовывать мне в рот всю свою ступню. Ее ступня вошла мне в рот где-то на треть.
— Давай теперь соси.
Мой рот был широко раскрыт, губы натянуты. Я с трудом начал сосать, а она при этом начала еще шевелить пальцами у меня во рту, от чего я начал давиться. И все это время она смотрела на меня и улыбалась.. Продержав так свою ступню, у меня во рту минут пять, она вытащила ее и тут же засунула другую, и все повторилось.
Когда она освободила мой рот от своей второй ступни, я еще не много полизал ей ножки, пока она меня не остановила.. Благодаря моим стараниям, которые продолжались где-то около часа, ножки моей Госпожи сияли чистотой, и от них уже не пахло потом. И все время пока я лизал их, Госпожа постоянно меня фотографировала, сделав наверно с десяток снимков.
После этого она сняла с себя трусы, которые были белого цвета, без каких-либо рисунков, при этом все еще оставаясь в халате. Недельная носка одних и тех же трусов была на лицо, средняя их часть была сильно грязной от ее половых выделений. Также было видно, что Госпожа была достаточно возбуждена, скорей всего от того, как я до этого вылизывал ей ноги или просто от господства надо мной, так как на ее трусах была видна свежая слизь, насквозь их пропитавшая.
Держа на весу свои трусы перед моим носом, она приказала мне их целовать и нюхать. И я начал посыпать их поцелуями и вдыхать их сильный аромат, по-прежнему изображая радость и получаемое удовольствие от происходящего. Я тогда уже знал, что мне предстоит их еще стирать у себя во рту, но я уже с этим полностью смирился и делал все, что прикажет Госпожа, стараясь доставить ей как можно больше удовольствия от своего унижения перед ней.
Затем она надела эти трусы мне на голову, так, что мой нос и губы упирались в их среднюю часть, насквозь пропитанную ее половыми выделениями. Посмеявшись над моим видом, Госпожа взяла фотоаппарат и опять меня сфотографировала. После чего она приказала мне встать на четвереньки по середине комнаты, а сама удалилась. Через пару минут она вернулась, держа в руках кожаный ремень.
— Ну что, выпорем тебя для профилактики?
— Да, моя Госпожа – ответил я, понимая бессмысленность своего отказа.
Она поставила свою левую ногу мне на поясницу и начала пороть ремнем мою задницу. Особо больно мне не было, и я не издал ни одного звука, все это время, продолжая с каждым вдохом вдыхать аромат ее грязных трусов. Нанеся мне таким образом где-то пятнадцать ударов, она села на диван и приказала мне подползти к ней и встать на колени, опустив свой зад на пятки. Одну ногу она разместила у меня на плече, повернув ступню мне за голову, а другой прижала мне к лицу свои трусы, которые у меня все еще были на голове.
— Как тебе нравится запах моих трусов?
— Очень нравиться, Госпожа – с трудом проговорил я, так как ее пятка как раз давила на мои губы.
Убрав ногу от моего лица, Госпожа расположила ее на другом моем плече. Сфотографировав меня с трусами на голове и ее ногами на плечах, она через пульт дистанционного управления включила телевизор, и, смотря его, по-прежнему держала свои ноги у меня на плечах. А я, уткнувшись взглядом в одну точку, которой оказалась пуговица на халате Госпожи, продолжал нюхать ее трусы, не забывая выглядеть при этом вполне довольным.
Спустя некоторое время, Госпожа убрала ноги с моих плеч и сняла трусы с головы. И как я раньше уже догадывался, засунула грязную часть этих трусов мне в рот.
— На, стирай, давай, ублюдок.
Я начал высасывать из трусов все ее половые выделения, скопившиеся в них за неделю носки.
Сфотографировав меня теперь с трусами во рту, она приказала мне лечь на диван вверх лицом, таким образом, чтобы моя голова упиралась в спинку дивана, находясь при этом вместе с верхней частью моего торса на его сиденье, а ноги оставались на полу. Когда я принял необходимое положение, Госпожа, расставив свои ноги по бокам моего тела, села мне на грудь. Поудобнее разместившись на мне, она начала трепать мои половые органы. То дергала мой член, то оттягивала кожу на нем, то перекручивала его, растягивала мне мошонку, то дергала за яйца, трепала их, как хотела, то перекручивала их вместе с членом, то просто с силой сдавливала мой член у себя в руке. От таких ее манипуляций, мое мужское достоинство покраснело и, кожа на нем, пылала жаром.
Поразвлекшись с моими половыми причиндалами, она прислонилась к спинке дивана и просидела так на мне еще минут десять, смотря телевизор. Все это время, как она села мне на грудь, я с трудом дышал под тяжестью ее тела и в это же время стирал во рту ее трусы..
Затем, встав с меня, она приказала мне встать на колени боком перед диваном, опустить свою жопу на пятки и торсом прижаться к бедрам. Когда я принял нужную позу, Госпожа опять села на диван и, вытянув свои ножки, положила их мне на спину.
— Эта твоя поза будет называться «пуфик». Как только мы скажем тебе это слово, ты должен сразу принимать эту позу. Понятно?
Я попытался ответить, но из-за трусов во рту у меня получилось только что-то наподобие мычания. На что Госпожа только рассмеялась.
Прошло еще минут двадцать и Госпожа, убрав с меня ноги, приказала подползти к ней поближе. Когда я подполз, она вытащила из моего рта трусы и стала проверять качество моей стирки.
— Хорошо. Ты чувствуется профессионал в этом деле.
— Спасибо, моя Госпожа, рад стараться.
— В будущем тебе предстоит много нижнего белья перестирать таким образом. Ведь ты будешь так стирать не только мое с дочерьми нижнее белье, но и белье всех остальных твоих Госпожей, при чем не только то, в котором они будут к нам приходить, но и то, которое будет скапливаться у них дома. Они, посещая нас, будут его тебе приносить, ты до следующего их визита будешь его стирать, а они потом его заберут и взамен оставят новую партию своего грязного нижнего белья и так постоянно. Ты рад этому?
— Конечно, моя Госпожа.
— Я, кстати, тебе еще не сказала, сколько у тебя будет Госпожей. Их будет девятнадцать, если считать вместе со мной и моими дочерьми. Так что вот, и считай, сколько тебе предстоит перестирать нижнего белья у себя во рту.
Для меня оказалось шокирующим услышанное количество женщин, которых мне предстояло обслуживать, но я не подал ни какого вида. Госпожа отбросила в сторону свои трусики, а сама продолжила:
— Давай теперь будем потихоньку переходить к самому сладкому, к лизанию моей попки и киски.
— Хорошо, Госпожа.
Она сняла с себя халат и лифчик, оставшись абсолютно голой.
— Ну, как я тебе?
— Вы прекрасны, моя Госпожа.
У нее были среднего размера груди, лобок был не густо покрыт светлыми волосами, ноги, как я в принципе и раньше заметил, были достаточно стройными и подтянутыми, да и фигура, в общем, была вполне сносной для ее возраста.
Госпожа легла на пол, на живот, слегка раздвинув ноги.
— Давай для начала пройдись своим языком по моим ножкам, начиная с кончиков пальцев и до самых ягодиц. Потом ляжешь меж моих ног и уткнешься мордой между ягодиц и будешь нюхать божественный аромат моей попки. Начинай.
Я, встав на четвереньки, стал облизывать ей ноги, сначала одну, затем другую. Прошелся языком сначала по подошве, затем облизал икры на голени и дальше ляжку. И так на обеих ногах. Затем, как было велено, лег меж ее ног и поместил свое лицо между ее ягодиц, уткнувшись в анус. Область вокруг ануса была покрыта редкими и небольшими волосиками. Я лежал и нюхал ее попку, от которой попахивало говнецом. Видно она за прошедшую неделю не только не мылась, но и не особо тщательно подтиралась после посещения туалета по большой нужде.
Я так пролежал где-то около получаса, затем она приказала мне облизать ей ягодицы и после чего начать вылизывать между ними. Я начал лизать ее ягодицы, иногда покрывая их поцелуями. Как следует их вылизав, я начал вылизывать между ними.
— Вылизывай лучше, чтобы моя попочка сияла чистотой.
Я продолжал вылизывать. То проводил языком от ее больших половых губ до копчика, то останавливался конкретно на анусе, лизал и целовал его, то облизывал волосики вокруг него. От моего лизания запах от жопы Госпожи усилился, видно моя слюна, смочив ее, освежила этот запах, а во рту у меня при этом чувствовался вкус говна.
— Теперь засунь язык мне в дырочку – приказала Госпожа.
Я протиснул свой язык ей в анус.
— Глубже давай. Так. Теперь давай шевели им там.
Просунув свой язык ей в анус, на сколько это было возможно, я начал шевелить им там, делая им круговые движения, то в одну, то в другую сторону.
— Вытаскивай язык, обсасывай его во рту и снова вставляй обратно. Ты должен вычистить мое очко.
Я вытащил свой язык, обсосал его и засунул обратно, опять покрутил им в анусе Госпожи, затем опять высунул, обсосал и вставил обратно, и так эту операцию я проделал раз пятнадцать. Затем, по приказу Госпожи, я закончил вычищать ей очко и продолжил вылизывать между ягодицами. Полизав еще минут пятнадцать, я получил приказ остановиться:
— Ладно, хватит. Я надеюсь, моя попка стала чистой?
— Да, моя Госпожа, ваша попочка теперь чистая. Я вылизал ее досконально.
Попа Госпожи действительно стала чистой от моего лизания, и от нее уже ни чем не пахло. Зато в отличие от нее, мой рот казалось, был грязным, так как привкус говна все еще не покидал его.
— Хорошо. Как ты сейчас лизал и обрабатывал мое очко, именно так ты и должен будешь всегда лизать, и обрабатывать попки своих Госпожей. А сейчас давай приступай к обхаживанию моей киски.
Она перевернулась на спину и раздвинула ноги, слегка согнув их в коленях. Пизду Госпожи не густо обрамляли небольшие светлые волосы.
— Засунь свою моську между моих губок, и давай для начала нюхай ее прекрасный запах.
Я движением носа снизу – вверх раздвинул половые губы Госпожи и уткнулся носом и губами в ее киску. Мой нос уткнулся в ее клитор, а губы оказались у входа во влагалище. Ее пизда была сильно слизкой от половых выделений, в том числе и застарелых, и как можно с легкостью догадаться, пахло от нее также достаточно сильно. Смешивались запах половых выделений и запах мочи. Недельное не подмывание давало о себе знать. Я лежал и вдыхал аромат ее пизды, стряпая, опять же, на лице гримасу удовольствия.
Я пролежал так, уткнувшись в киску Госпожи и нюхая ее запах, минут двадцать. Затем Госпожа приказала:
— Давай теперь засунь свой нос мне во влагалище и глубоко вдыхай им.
Я просунул свой нос в ее влагалище и стал глубоко вдыхать. Хотя вдыхать было особо нечего, да и затруднительно, в связи с отсутствием в нем воздуха, запах все равно чувствовался.
Подышав так не много, я по приказу Госпожи остановился.
— Ладно, хватит. Давай начинай вылизывать. Вылижи сначала все вокруг киски, затем оближи большие губки. После пройдись между большими и малыми половыми губами, вычисти там все и приступай к малым губам, оближи их, обсоси, и затем начинай лизать между ними. Не забудь также засунуть язык во влагалище и там им поработать. Проще говоря, ты должен досконально вычистить мою киску, обработать каждую ее складочку. Ясно?
— Да, моя Госпожа.
— Ну, тогда приступай.
Я начал вылизывать ее киску, как мне было велено. Облизал сначала вокруг нее, пройдя языком по волосикам, окружающим ее большие половые губы. Затем облизал эти губы, иногда их целуя. И потом начал вылизывать между большими и малыми половыми губами. Для этого я аккуратно пальцами раздвигал большие и малые губы, сначала с одной стороны, потом с другой, и проникал между ними языком и слизывал всю слизь, которая там скопилась за все время не подмывания. Мои нос, губы и подбородок были обмазаны в ее слизких половых выделениях. Вычистив языком пространство между большими и малыми губами, я приступил к обработке ее малых половых губ. Я их лизал, целовал, брал их в рот и обсасывал. Затем начал лизать между ними, начиная снизу и проводя языком почти до лобка. Облизал и поцеловал ее уретру. Во рту чувствовался кисловато–солоноватый привкус от ее выделений, которые ни как не хотели заканчиваться. Моя Госпожа чувствуется, была сильно возбуждена, ее клитор набух и слегка вылез из-под своего капюшончика, а влагалище все продолжало и продолжало выделять слизь, которой конца и края не было видно. А я продолжал упорно ее слизывать, и иногда пытался просто всосать эту слизь в себя.
— Займись клитором, доставь мне удовольствие – приказала Госпожа.
И я начал делать Госпоже кунилингус. Трепал языком ее клитор то из стороны в сторону, то круговыми движениями, то просто полизывал, то иногда слегка всасывал его. И так по истечении где-то четырех – пяти минут моих манипуляций с ее клитором, Госпожа кончила, и ее влагалище разразилось новой волной слизи. И я заново начал вылизывать пизду своей Госпожи, очищая ее от этой слизи.
Когда внешняя часть киски Госпожи была очищена, я, на сколько смог, просунул язык