Студенческий заработок

     
Все приведенные здесь факты были в действительности, но имена пришлось изменить.
     Я 20 летняя студентка одного питерского университета, но все дело в том, что я из провинции. Мои родители оба инженеры из Брянска и считали одним из самых больших достижений в жизни это получение высшего образования. Я поступила в престижный университет на престижную специальность и училась за счет государства 2,5 года. Но потом встретила интересного парня и эта интрижка помешала учебе. Я получила невысокие оценки на сессии и вынуждена была перейти на платное отделение. У родителей таких денег, а это 700$ за семестр нет. Я это знала точно. Скрыв по этой причине от родителей, то что произошло, я заняла деньги на первый семестр у подружек и решила, что смогу их заработать. Но заработок никак не получался. Все, что мне удалось найти это несколько фирм по распространению парфюмерии, но как потом оказалось меня просто кинули. Что делать дальше я не знала.
     Прибывая в таком подавленном настроении я случайно столкнулась с женщиной, извинилась и хотела пойти дальше, но она задержала меня за руку и стала всматриваться мне в глаза. Это была женщина 30-35 лет. Взгляд жесткий и властный. Женщина явно ухаживала за собой и была стройной, высокой и темноволосой. Одета она была очень изыскано и это в глубине души вызвало у меня уважение и даже какую-то зависть.
     - Ты не больна, поинтересовалась она.
     - Нет, ответила я, но голос у меня дрожал.
     Женщина взяла меня за руки, внимательно еще раз посмотрела в мои глаза и вдруг сказала, что хочет со мной познакомиться. Я ничего определенного не ответила, но согласилась пройти с ней в кафе и выпить по чашечке кофе, так как позволить себе такую роскошь в моем положении я уже не могла. Обаяние женщины потихоньку начало обволакивать меня. Я подумала о том, что возможно это лесбиянка, или сутенерка для западных борделей, но в любом случае я послушаю ее грудной, приятный голос, попью хороший натуральный кофе, а если начнут приставать с предложениями о поездке на «работу» за рубеж вежливо пошлю их куда следует. Женщина же за каких-то полчаса выведала у меня все мои проблемы и как-то незаметно предложила мне работу. Высоко оплачиваемую работу!
     Сердце мое забилось, но я тут же сообщила, что ничего связанного с интимом я и слушать не хочу. Эльвира, а именно так ее звали, сказала, что это не интим, но с мужчинами связано, но более в широком смысле. Я хотела отказаться, но в моем положении. Расстались мы с моим обещанием завтра позвонить на мобильник Эльвире. Я конечно же позвонила на следующий день. И меня пригласили. За мной заехала Эльвира на дорогой французской машине и повезла в офис фирмы, в которой мне предстояло работать, а точнее учиться. Мы подъехали к очень красивому и старинному особняку на набережной Невы, ворота автоматически отворились и мы въехали во внутреннюю часть двора. Охранники, здоровые ребята, почтительно расступились пропуская нас вовнутрь. Внутри одной из роскошных комнат нас встретил элегантно одетый мужчина лет 50-ти, долго смотрел после представления на меня и сказал, что хорошо, подойдет. Меня отвезли домой. На утро за мной заехала Мелиса, 25 летняя очень живая и жизнерадостная девушка. Она сказала, что теперь будет заботиться обо мне. Сначала она поехала со мной в деканат и оформила мне отсутствие на месяц, под видом того, что мне необходимо срочное лечение в санатории. И потом, проехав на машине Мелисы по новомодным бутикам, меня очень прилично одели и отправили жить на это время в какой-то загородный дом в районе Зеленогорска.
      Студенческий заработок. Закрытый санаторий.
     Это был частный санаторий. В нем проживало что-то порядка 20 или 30 девушек. У каждой был 2-х местный номер, очень красиво оформленный. Сначала я забеспокоилась о том, что все это походило на дорогой, но все-таки бордель, но никто из мужчин кроме охраны не приходил, и девушек никуда не забирали и на прямой вопрос меня заверили, что спать со мной без моего желания никто не будет. Обходились все со мной подчеркнуто вежливо и обходительно. Но было одно неприятное обстоятельство. В этом мини санатории был очень жесткий распорядок. За соблюдением, которого следили ряд очень строгих на вид женщин лет 30-ти. Утром всех девушек поднимали громкой музыкой, заставляли быстро быть в туалете и после этого выводили во двор где в течение 40 минут заставляли заниматься зарядкой. Потом умывание и очень вкусный завтрак. Потом занятие спортом в фитнес зале и так до обеда. Обед, полдник и ужин были очень вкусными и большим количеством фруктов и овощей. После обеда массаж и другие процедуры. И только вечером перед ужином было 2 часа свободного времени. В 22 часа всех заставляли ложиться спать. Я на следующий день отказалась после завтрака подчиняться распорядку дня и меня сейчас же отправили в комнату на 4-м этаже в которой оказалась Эльвира. С нескрываемым раздражением она предложила мне сесть.
     - Что тебе здесь не нравится девица, спросила она с грубостью в голосе и интонации.
     Я стала спрашивать зачем я здесь, какая у меня будет работа и зачем нужен такой распорядок. Через пол часа я поняла, что я должна хорошо и свежо выглядеть. А на мой вопрос: «Зачем?», она вдруг подошла ко мне, погладила по волосам и спросила, сильно ли мне нужны деньги. Получив мой утвердительный ответ, она пояснила мне, что есть богатые, даже очень богатые люди готовые заплатить за свои удовольствия. Я тут же напомнила, что проституткой не стану. Эльвира усмехнулась и сказала, что спать я ни с кем не буду. Но, что-то в этой усмешке мне очень не понравилось, чувствовалась какая то жесткость. Вдруг она спросила, пороли меня в детстве или нет. Я ответила, что нет, и что этим не собираюсь заниматься и сегодня же уеду. А как потом будешь платить за университет, спросила Эльвира вкрадчиво. Я задумалась. А она стала рассказывать, что у них маленький клуб для очень обеспеченных людей, в основном иностранцев, которые получают удовольствие, когда молодых и симпатичных девушек только для вида стегают по попке розгами и что это почти совершенно не больно. Но если потерпеть несколько минут можно заработать неплохие деньги и не только на учебу, но и на обустройство своего быта. Я сначала еще раз отказалась, но после дальнейших уговоров согласилась подумать до утра. В этот день меня никто не беспокоил, и еду приносили в номер. Лежа ночью в постели я обдумывала свою ситуацию, доучиться очень хотелось и так надоело жить в студенческой общаге в комнате еще с 4-мя девчонками.
     Утром я зашла к Эльвире и подписала соответствующие бумаги. Она тут же нажала кнопку сигнализации, и из боковой двери появились две высокие и сильные дамы, которые ухватили меня под руки и затащили в подвал. Там усадили в кресло и стали на меня дико орать. Потом одна подошла с каким-то устройством и дотронулась им до меня. Меня парализовал какой-то шок, было очень больно. Я вскочила и заорала, но тут же получила пощечину. — Эту сучку нужно проучить, сказала одна из дам. — Постой может она будет послушная, возразила другая. — Сейчас проверим. И она заставила меня раздеваться на время. Я очень старалась и сняла с себя все до лифчика и трусиков. Первая подошла ко мне отвесила увесистую оплеуху и заставила продолжить раздевание дальше и на время. Как только я разделась, меня заставили одеться и так раз десять на время подбадривая матюгами и обещаниями сделать мне такое от чего у меня холодело внизу живота. Вдруг через комнату в которой это происходило, стал проходить охранник молодой и красивый парень, а я как назло, стояла совершенно голая. Я отвернулась от парня и инстинктивно прикрыла руками самые интимные места, за что тут же получила очередную оплеуху. Глядя с ухмылкой на меня, дамы обозвали меня «целкой» заставили повернуться к нему лицом и руки опустить вдоль тела, я конечно подчинилась. Но им этого показалось мало. И они заставили меня подойти к парню и попросить у него закурить. Сгорая от стыда я подошла к охраннику и опустила взгляд, на землю не смея вымолвить ни слова. Он спросил: «Новенькая, что ли?» спросил он и больно крутанул сосок. Я обалдев взглянула в его широко улыбающееся лицо, но он вложил в руку мне сигарету, развернул и шлепнув по заднице отправил к дамам.
     Я от такого унижения готова была провалиться сквозь землю. Мне все было понятно. Я сразу начала кричать, чтобы меня отвели к Эллочке и что я ничего не хочу и ни на что не согласна. Но мою истерику прервала очередная пощечина. Одна из присутствующих дам показала мне опасную бритву и пообещала мне отрезать груди если я еще раз посмею ослушаться, или что-то буду делать без надлежащего старания и медленно. После этого меня отправили к себе в номер. Я проплакала всю ночь. Увидев меня утром с кругами под глазами одна из воспитательниц (как они себя называли) объявила кому-то, что пора девоньке поиграть в любовь. Я страшно перепугалась, подумав, что меня будут насиловать, но ничего такого не произошло. Но я стала чувствовать какое то непонятное возбуждение. Девочки, которые были здесь, подольше объяснили, что мне посыпают в пищу возбудитель, а к вечеру на меня надели колодку, в которую вставили руки, и голову было страшно неудобно. А самое главное, что нельзя было потрогать груди, клитор или писю, а с каждым днем этого хотелось все больше и больше. Когда я ходила в душ, в туалет, меня всегда сопровождала одна из приставленных ко мне дам, не позволяя рукоблудствовать. Когда я ложилась спать, то руки и ноги мне привязывали к ножкам кровати. Терпеть такое было совершенно невтерпеж, мне целую ночь снились очень эротические сцены, я ворочалась как юла, но удовлетворить себя так и не могла. Каждую зарядку нас выгоняли на улицу все в меньшем количестве одежды. Если первые дни мы выбегали в спортивных костюмах, то по прошествию недели мы уже бегали только в спортивных шапочках, носочках и ярких кроссовках. Это очень нравилось нашим охранникам, и при первой возможности они хлопали нас по попочкам и щипали за грудки, но дальше этого не заходило. Я уже не могла выносить постоянное возбуждение. У меня стала постоянно бежать слюна изо рта, а при виде любого мужчины, пися начинала сочиться и по ногам бежали выделения, глаза заволакивала пелена. Я просила других девушек даже воспитательниц подрочить меня, но никто на это не соглашался, боясь наказания. Меня в назидание другим девочкам вывели из общего строя и показав всем, сказали, что так будет с каждой, кто будет мастурбировать по ночам. Не находя удовлетворения, я с нетерпением ждала зарядки, на которой старалась подойти поближе к охранникам, крутила перед ними своими обнаженными прелестями и оттого, что, они смотрели на меня во все глаза и отпускали по поводу меня скабрезные шутки у меня наступало некоторое облегчение. Всех их забавляло, что когда я сильно перевозбуждалась, от их взглядов, и от прохладного ветерка обдувающего мои половые органы, у меня не только набухали до невозможности соски, но и краснела вся грудь и животик, клитор алел напряженным бугорком и подрагивал от возбуждения, мелкой дрожью дрожали и бедра, с меня лился пот ручьями, я хватала ртом воздух и начинала по мере приближения хоть какого то облегчения повизгивать. Я сильно сжимала ноги, закатывала глаза и падала на колени сотрясаемая оргазмами под смех охранников. И только один из них — Валера помогал мне получить хоть какое то облегчение. Он во время конвульсий подходил ко мне, брал за подбородок и большим пальцем размазывал текущую изо рта у меня слюну по губам круговыми движениями. Потом окунал и вынимал палец у меня изо рта до тех пор пока меня не начинали сотрясать оргазмы один за другим и мои соки бежали по бедрам до самых лодыжек. Другие охранники орали Валере, имей, имей эту суку и он двигал пальцем у меня во рту быстрее. Он дежурил через день и я очень его ждала. После него я могла без эротических сновидений проспать хоть одну ночь. Так длилось 3 недели. Я мечтала убежать, но после того, как одна девчонка попыталась сделать то же самое, ее увели в подвал. Воспитательницы хотели в воспитательных целях и нас спустить в подвал, чтобы продемонстрировать экзекуцию ослушницы, но Эльвира сказала что этого делать не стоит и мы только слышали дикие, душераздирающие нечеловеческие вопли. Больше никто из нас бежать не пытался.
      Студенческий заработок. На подиуме.
      Вот в один из дней, под вечер нас шестерых девочек забрали из пансионата, надели нам на голову черные мешки втолкнули в микроавтобус и куда-то повезли. Ехали примерно полчаса. Потом вытащили из автобусика и завели в какую-то комнату. Когда сняли мешки мы увидели Эльвиру в строгом черном вечернем платье с глубоким декольте и разрезом сзади. Еще в комнате находилось 2 огромных парня, с непроницаемыми лицами. Последовал приказ раздеться донага. Стыдно было это делать при мужчинах, но они не проявили к нам ни малейшего интереса. Потом нам на шею одели кожаные ошейники и развели по комнатам.
     Сутки нам не давали ничего кушать и пить. Как сказала одна из прислуживающих женщин это чтобы ни обоссалась какая ни будь из нас во время представления. Но о каком представлении идет речь она не сказала. И вот в один из вечеров к ошейникам нам присоединили железные цепочки, в рот вставили резиновые мячики с ремешочками, которые крепились вокруг головы. — Девочки, наконец-то вы доставите отдельным господам наслаждение, как чувствуют себя ваши попочки? — спросила Элеонора. — Приятных вам впечатлений и ощущений. Нас всех сковал страх и ужас. Подгоняя завели в темное помещение и затолкали каждую в узкую клетку, в которой можно было находиться только стоя на коленях. Было темно но за занавесью стали раздаваться голоса мужчин и смех каких то девиц. Вдруг занавес поднялся и мы оказались в глубине импровизированной сцены. В свете прожекторов стояла огромная скамья, оборудованная ремнями и устройствами для крепления рук, головы и ног. В середине скамья была очень узкая и даже выполнена не плоской, а полукруглой как бревно. К своему ужасу я поняла, что конструкция лавочки была сделана таким образом, что жертву, когда раскладывали на ней для порки у нее проваливались слегка колени и она непроизвольно обхватывала узкое полубревнышко коленями в это время половинки попы разъезжались в стороны, а бедра выворачивались внутренней наиболее чувствительной для ударов стороной наружу. Получив удар по заднице, жертва непроизвольно сжимала ягодицы и получала следующий удар по напряженным и наиболее чувствительным ягодицам и от дикой боли разжимала ягодицы и обхватывала коленями полубрувнышко подставляя внутреннюю часть бедер под очередной удар. Изготовитель этой лавки был явным мастером своего дела.
     Жертва получала наиболее болезненные удары и вынуждена была бешено скакать и вертеть задницей доставляя наибольшее наслаждение палачу и зрителям. А жертвой была я. С ужасом я посмотрела в зал, там сидело, человек 30 солидных господ возрастом от 40 до 60 лет в окружении девиц. Среди рядов ходили полуголые официантки и разносили прохладительные напитки и мороженое. Мужчины сидели развалившись в креслах и обсуждали пикантные детали каждой из нас. Я хотела найти хоть один взгляд сочувствия в глазах зрителей, но там читалась только похоть и желание увидеть это взбадривающее плоть зрелище. Я попыталась спрятать свою наготу от этих алчных и беспощадных взглядов, но в условиях клетки это было сделать нельзя. Я понимала, что они хотят увидеть мои мучения и насладиться ими. И чем большую боль я буду испытывать, тем большее удовольствие они получат. От страха и унижения меня била крупная дрожь. Я хотела вырваться и убежать, отказавшись от денег и от всего на свете, только бы меня не били перед толпой этих самодовольных снобов решивших пощекотать себе нервы. Я бы орала об этом но мячик во рту не давал мне этого сделать. С таким же ужасом смотрели на скамью для порки и остальные девушки. На сцену из боковой двери вышел огромный и широкоплечий палач. Он был одет в сапоги выше колен в трико черного цвета и колпак палача на голове с прорезями для глаз. До пояса он был обнажен, и я с ужасом наблюдала, как перекатывались бугры мускул под его загоревшей кожей. В руках он держал узкую плетку. Видно было его злые глаза с ухмылкой поглядывавшего на нас. Рядом с ним были такие же огромные и сильные, обнаженные по пояс ассистенты. Чуть позже вышла женщина. На ней была одета лишь сбруя поддерживающая обнаженные груди и охватывающей ее упругие ягодицы. На вид ей было лет 35.
     Вдруг музыка стихла, затихла и публика. Палач со своими огромными ассистентами подошли к крайней клетке и стали отрывать дверцу. Несчастная девушка забилась в самый угол, и сжалась в комок отчаянно пытаясь, что-то промычать. Но ее ухватили за ошейник подтащили к выходу из клетки и схватив за волосы потащили к лавке. Под возбужденное гудение толпы ее уложили на лавку попой к верху. Руки и ноги ей растянули и закрепили.
     По всему было видно, что настала и моя очередь. Я решила ни за что ни сдаться на поругание моих обидчиков и по возможности забилась в дальний угол клетки. Палач медленно подошел к моей клетке, деловито отстегнул цепь ошейника от клетки и поманил меня пальцем. Я ни за что не хотела покидать своего весьма хилого убежища. Гул возбуждения зрителей нарастал. Он легонько потянул за цепь ошейника. Я не подалась, уцепилась руками за прутья решетки ни за что, не желая выходить для совершения такого надругательства надо мной.
     Палач внимательно посмотрел на меня и улыбнулся одними глазами. Пока мы смотрели друг другу в глаза, один из его ассистентов подкрался сзади и больно кольнул меня раскаленной иглой в попу. Я взвизгнула, бросила прутья и схватилась за попу и в этот момент меня ловко потянули за цепь, потом перехватили за ошейник и я пробкой вылетела из клетки. Профессионализм у команды экзекуторов был высочайший. Публика с восторгом аплодировала. Слышались довольные возгласы, сопровождаемые довольным и циничным смехом: «Прям, сама выскочила сучка. Какая нетерпеливая шалавка. Вон смотрите, сама уже себя по попке шлепает». Я задохнулась от ярости и решила, что не дамся им ни за что. Тем временем палач передал меня своим ассистентам и отошел в сторону и поклонился приветствовавшей его публике. Ассистенты взяли меня за руки и начали вести к ненавистной лавочке. И тут-то я изловчилась и что было мочи ударила ногой по яйцам одного из ассистентов, от неожиданности он выпустил мою руку, я укусила второго и он тоже бросил мою руку. Толкнув одного из ассистентов я, что есть мочи, бросилась наутек. Пробежав по сцене шагов, пять, я вдруг почувствовала невыносимую боль в ногах. От долгого сидения в клетке в неудобной позе, ноги просто затекли и это сыграло со мной злую шутку. Я картинно раскинув руки рухнула : на руки палача. Он подхватил меня на руки, поднял и крепко прижал к себе и тут сказалось, то что меня 3 недели пичкали возбудителями. Я обхватила палача руками за шею, прижалась к его волосатой и такой притягательной груди силача, где-то в животе все сжалось и я почувствовала, что от такого перевозбуждения меня сильно затрясло и я стала испытывать один оргазм за другим смазка обильно побежала из моего лона, а слюна капала из похотливого рта и я постоянно облизывала губы.
     - А ты та еще штучка! Ах ты ж : игруля, — сказал палач и очень нежно поцеловал мне сосочек груди. От непередаваемого блаженства я еще сильнее прижалась к груди палача и с вожделением вдыхала дразнящий запах пота здорового и сильного мужчины держащего меня на руках.
     Тем временем палач вынес меня на середину сцены. И я услышала рядом с собой голос Эльвиры.
     - Дамы и господа! Вам предлагается посмотреть наказание девки Анны, за то, что она непомерно занимается рукоблудием. Будьте любезны, посмотреть, как потекла эта мерзавка.
     После этих слов палач приподнял руку, поддерживающую мои ноги в коленях до уровня своей груди, и развернул мою попу так, что бы всем были видны все мои прелести. От стыда и необъяснимо возбуждающего чувства, что сейчас все мужчины смотрят на мое лоно, я стала оргазмировать еще больше и предательская щелка просто побежала соками. Клитор, малые и большие губки набухли до невероятных размеров и стали судорожно сжиматься и разжиматься, под похотливые вздохи публики, выталкивая все новые потоки смазки, которая стекала по телу, смачивая и щекотя дырочку ануса, бежала по пояснице и капала на сцену.
     - Забабела девка совсем, ишь, как распалила себя, такую только плетьми остудить можно, — иронически подытожила одна из дам, сидящая в первом ряду.
     Я слышала это, где-то далеко, далеко. А сейчас я с упоением вдыхала запах державшего меня мужчины и прижималась к нему изо всех сил. В какой то момент изловчилась и поцеловала его в губы.
     - Во, нахалка! Совсем девка стыд потеряла, — донеслось из зрительских рядов.
     Державший меня палач, хитро улыбнулся мне, прищурившись, и вдруг высоко подбросил меня вверх, потом еще раз и еще. И стал так подбрасывать все выше и выше. Я в воздухе стала выписывать невероятные кульбиты, визжа от испуга и восторга, падала лугушоночком в его ловкие и сильные руки. Подбросив меня очередной раз, он поймал меня на вытянутые руки летящей животиком вниз и плавно положил на злополучную скамеечку. Растопыриные во время полета от страха ручки и ножки ловко подхватили ассистенты и тут же их закрепили зажимами и ремнями. Ножки слегка разъехались, обхватив бревнышко коленями. От этого широко раскрылась моя попа. Скосив глаза по сторонам, я увидела ассистентов, так неосмотрительно мною обиженных, которые разминали в руках по двухвостой плети каждый.
     Перед моим лицом стали устанавливать видеокамеру и галогенновые светильники подсветки, которые меня слепили. Также осветили мою попу и с помощью видеокамеры транслировали изображения на огромные плазменные мониторы, повешенные за сценой, что бы увидеть происходящее в мельчайших деталях. От слепящих мониторов я прикрыла глаза и представив, что ноги обхватившие скамеечку коленями разошлись и позволяют всем на мониторе наблюдать мою писю во всех деталях. От стыда и унижения я инстинктивно попыталась их свести, но это не удалось, полубревнышко мешало свести колени. И тогда я сжала ягодицы, но долго так лежать не смогла и под силой тяжести коленей расслабила и открыла попу для всеобщего осмотра, но от новой волны охватившего стыда снова сжала ягодицы. Клитор в это время был сильно прижат к скамейке и восхитительно терся об нее. Влитый в меня возбудитель дал о себе знать, и я стала ритмично сжимать и разжимать ягодицы и тереться клитором о лавку, совершенно не думая о зрителях. Мои соки растекались по скамейке, капая с нее на пол. Ко мне подошла Эльвира, распустила мои волосы и потом аккуратно расчесав, собрала их в тугой пучок на затылке, поправила выбившиеся пряди и убрала их за ушки. Приподняла мою голову за подбородок, большим пальцем провела по моим губам.
     - Ты просто прелесть дорогая! Такой живой и непосредственной шалуньи, я давно не видела. — Приятных ощущений твоей попочке.
     Позабавь нас и покрути ей немножко, пожалуйста, — произнесла она, и нагнувшись поцеловала. Я задохнулась от унижения, бессильной злости и желания разорвать эту тварь на кусочки.
     - Посмотрите! Эта стерва дрочиться на станке, потеряв всякий стыд и ее пора проучить, — донеслось из зала. — Кагда, этот бл...дь пароть уже будут, — вопрошал кавказский акцент. Я слышала эти возгласы, но остановиться не могла, ведь только теперь представилась возможность хоть как-то самоудовлетвориться. Мое приятное занятие прервала жутчайшая боль, разрезавшая попу. Я чувствовала, что к моей попе прикоснулись раскаленным предметом, я бы истошно закричала, если бы не мячик во рту. Страшная гримаса непереносимой боли исказила мое лицо, я выгнулась так, что затрещала вся лавка, из глаз брызнули слезы. Но тут же на мою задницу обрушилась вторая плеть. Я вертела попой и извивалась вся как только могла. Ладошки я то с невероятной силой сжимала в кулачки, то разжимала, пальчики на ножках шевелились каждый сам по себе, а лодыжки дергались и вращались, изображая невероятный танец, танец боли. Мне не хватало воздуха, хоть на секунду прекратите, и дайте продышаться беззвучно орала я. Тело сотрясали невероятные конвульсии, оно жило как бы отдельно от меня и каждый член вертелся и изворачивался, только бы увернутся от этих непереносимых звонких шлепков плети. В мозгу гудела только одна мысль — нестерпимая боль. По мне градом катился пот, все происходящее было как в тумане.
      Сделав, по пять ударов, ассистенты дали перевести дух. Жопа искрила от боли и как-то начинала саднить. Я инстинктивно продолжала ей вращать и прижиматься к лавке. Груди мои упирались сосками в лавку и приятно раздражались, и я все время терлась клитором о лавку, это заводило меня, и я даже, несмотря на такие невообразимые условия, продолжала себя удовлетворять. Это даже не я, а организм сам помимо моей воли и сознания производил какие то действия, так, как думать кроме как о боли я больше ни о чем не могла. Мне всыпали еще по пять, потом еще и вот в зале наконец то заметили мои развлечения в перерывах.
     - Долго эта сука будет получать удовольствие? Мы что платили деньги, чтобы эта тварь здесь кайфовала? — неслось отовсюду.
     Первая сообразила, как предотвратить это безобразие Эльвира и сделала это по-женски элегантно. К очередному перерыву в порке она уже была готова. Только прекратилась порка и я уже хотела по привычке прижаться к любимой досочке клитором и писечкой, как вдруг мне завели сильные руки под живот и грудь и слегка приподняли насколько позволяли ремни и колодки, которыми я была прикреплена к лавке. Эльвира, что-то подложила и даже успела пощекотать мой клитор своими пальчиками. Я даже взбрыкнула, настолько это было приятно.
     - Дрочись дальше милая, — ласково промурлыкала Эльвира, и подмигнула ассистентам, которые бережно опустили меня на лавку и взялись за плети. В зале наступила полная тишина. Я тут же, как только могла, плотнее прижалась сосочками грудок, клитором и губками писи к какой то на ощупь травке, которая приятно холодила и создавала очень пикантные ощущения. Мысленно даже поблагодарила Эльвиру за это. Но секунд через 10, миллиарды жалящих игл впились в мои самые интимные места. Крапива!!!!! — пронзила молнией мое сознание догадка. Я, как ошпаренная, подлетела и выпятила попочку вверх, насколько позволяла упряжь.
     Изо рта побежала сплошным потоком пенистая слюна, ногтями буквально разодрала мягкий валик специально для этих целей подкладывающийся под ладошки, для выхода излишних эмоций. В зале грянули бурные, заслуженные овации в Эллочкину честь, так коварно, по-женски наказавшей зарвавшуюся бесстыдницу. А эмоции меня перехлестывали через край. Подняв попочку в самую верхнюю точку я от пронизывающей боли не избавилась. Клитор и письку варили в крутом кипятке. От этого я выписывала попой забавные круги с невероятной скоростью и амплитудой, причем каждая ягодица танцевала отдельно. Это бы безобразие продолжалось долго, если бы не было прервано очередным ударом плети по жопе заставившем, меня вжаться своими интимными местами в самую гущу крапивы и получить очередную порцию обжигающего удовольствия, от которой попка опять взлетела в верхнее положение. Но опять была возвращена на место плетью. Так я ритмично взлетала и опускалась попкой и со стороны это очень напоминало пылкого, молодого любовника на страстной девушке, поэтому зал разорвали раскаты заливистого хохота.
     - Наконец то ожила и начала двигаться, а то было совсем заскучала, — довольно неслось из зала. — Браво мадам Эльвира! Вы совершили просто чудо с этой ленивой и бесчувственной мартышкой. — Крапива, крапива, крапива, — слышалось по залу на разных языках. Это переводчицы, переводили иностранцам причину перемены в настроении наказываемой девушки и появления у нее необычайной живости и резвости. — Крапива! О, я, я! Гуд! Гуд! Гуд фрау Эля! Польщенная, улыбающаяся Эльвира раскланивалась публике и показывала рукой на исправно работающий станок для наказания. Закончилась очередная десятка. Я высоко подняла попочку демонстрируя всем, что стала совсем хорошей девочкой и больше не занимаюсь мастурбацией ни капельки. Эллочка желая, чтобы я не потеряла задора и энтузиазма, поощряемая зрителями, поменяла крапивку на свежую и забористую у меня под писей. Я отплатила ей за заботу хорошими, резкими, амплитудными движениями попки.
     Так благодаря вниманию ассистентов и Эллочки я на отлично отработала два раза по десять. Но здесь Эллочка заметила, то что крапивой обрабатывается не вся моя пися, а только та часть которая касается лавки. Исправить эту оплошность она решила тут же. В одну из остановок мне на талию была надета элегантная золотая цепочка, к которой присоединили веревочку, пропустили ее между ягодиц и к концу привязали хороший пучок крапивы. Теперь, когда я буду болтать попкой вверх вниз, или просто крутить ею, пучок будет немилосердно хлестать по всей писе и по наиболее чувствительной внутренней части бедер. Ликованию зрителей не было предела, они вскакивали с мест, орали комплементы Эллочке. Я смогла понять в чем дело, только когда умудрилась вывернуть голову и глянуть на монитор.
     - Эллочка, давай! Задай ей жару. Ну-ка ей под хвост, — неслось из зала.
     Я вся приготовилась к самому приятному испытанию и друг подумала, а Эллочка действительно молодец. Так таких как я дур и надо учить. Пусть вращают жопами, если головой работать не умеют. Давай Эллочка. Я сама решила, что такую дуру как я надо примерно наказать и сильно прижалась клитором и лобком к крапиве и даже поерзала, что бы моей бессовестной, похотливой больше досталось. От нестерпимой боли попка взлетела вверх. — А не понравилось, — злорадно подумала я, подожди еще не так тебе дуре будет. Пучочек крапивы эффектно подлетел от моего резкого движения и задевая и обжигая бедра со всего маху шлепнул меня по письке. Чтобы получить побольше боли я максимально, как могла, развела ноги, пусть получат и малые и большие губки и негодяю клитору достанется. Боль оглушила и я вся дернулась вперед и если бы мне, догадливая Эллочка, не надавила на спину, я свернула бы себе шею. Боль пронизала меня всю, так мне и надо — глупой сучке, — думала я. Подавшись вперед, я опять легла на свеженький пучок крапивы, взлетаю вверх и заслуженный шлепок по писе от привязанного пучка. Я стала делать настолько размашистые и мощные движения, что лавка стала понемногу, а потом и сильней подпрыгивать. Народ безумствовал, обступили сцену. Кто-то выкрикнул, поднадайте же ей, у нее грудь заскучала. И вновь Эллочка проявила сноровку и подсунула мне под груди новые пучки крапивы, освежив ощущение в грудях. Я намерено, поплотней, вдавила груди в крапиву и даже поелозила ими.
     Тут же почувствовала, что грудь снова обдали кипятком, особенно пронзительная боль была в сосочках, она прожигала до самого подсознания, заполняя меня всю собой. Попка в это время подпрыгивала автоматически. Моя скачка продолжалась довольно долго, я не сразу и заметила, что бить меня перестали, и забавляюсь я исключительно крапивой. Но вот, сильные руки прижали меня дрожащую к лавке, убрав крапиву и отсоединив от пут, отпустили. Я подскочила и помчалась по сцене, падая, катаясь, хватаясь, то за попу, то за грудь, то за другие наиболее пострадавшие места. Поняв, что от нестерпимого жжения я расцарапаю и разорву пострадавшие места, меня поймали и на руки надели наручники. В таком положении, я продолжала крутится волчком по сцене еще минут 10, приводя публику в неописуемый восторг.
     Потом меня схватили за волосы у затылка и поволокли из залы, я продолжала вихлять задом, сучить ногами и вырываться от нестерпимой боли, жжения и зуда в интимных местах. Перед самым выходом, я умудрилась сквозь пелену слез глянуть на зал последний раз и увидела, что недавно еще такие степенные мужчины, стояли и смотрели на меня обалдевшими глазами. У многих были взлохмаченные лысины, у некоторых из брюк торчали не заправленные рубашки полностью мокрые от пота, галстуки были сняты и отброшены, на брюках в интересном месте красовались мокрые пятна, не позволяющие сомневаться в их происхождении. Женщины были с растрепанными прическами, с расстегнутыми блузками иногда с вырванными с мясом пуговицами. Помада на губах переводчиц и других спутниц стерлась, некоторые пытались незаметно отхаркивать в платочек сперму. По всему было видно, что им пришлось немало потрудиться, успокаивая не на шутку разошедшихся спутников.
     - Вах, какой страстный дженщина, артистка, слушай, да :, — шипел кавказец, вытирая смятым галстуком вспотевшую лысину.
     Когда меня выволокли в коридор, я хоть немного стала соображать и сквозь пелену слез разобрала, что держит меня тот ассистент, которому я заехала ногой по яйцам. — Ну, что сучка, дободалась, — прошипел он, больно сжимая волосы на затылке. — Сейчас удавлю тебя, шалаву. Посмотрев в мои обезумевшие от пережитой боли глаза, он немного сжалился. — Ну, ладно. Куда бьют, туда целуют, — сказал с ухмылкой и в раскрытый рот, судорожно хватающий воздух, сноровисто вставил свой член. От такой наглости, я просто обалдела. И вдруг бесики метнулись в моей голове. Откусить!!! Точно, проучу мерзавца, откушу и все. Но потом разум понемногу вернулся, ко мне. Они же убьют меня, да не просто, а уж заставят помучиться, да и парня жалко. Он на вид, очень даже ничего, куражу только много. Но злость все же кипела во мне и оставлять его хамство безнаказанным я не намерена. Я подняла глаза, чтобы посмотреть ему в глаза.
     - Ты, что там заснула шалашовка, — спросил он ухмыляясь. — Ему там у тебя скучно, добавил развязно. Я пощекотала его головку языком у себя во рту, дождалась пока он солидно подрос, и глядя в глаза прохвосту, несильно прикусила его достоинство. Глаза парня наполнились ужасом, он мгновенно вытащил его у меня изо рта, и бесмыслено уставился на него, не веря, что он по-прежнему невредим. Потихоньку выйдя из ступора, от смеха стоящем рядом Эллочки и других охранников, он в порыве ярости за волосы приподнял меня к своему лицу и прошипел мне в лицо: «Задавлю падла». У него ходили желваки на лице, дергались веки и кадык. Что-то меня в нем сильно задело, что-то было очень мужское и интимное, ведомое только женщинам. Мне трудно объяснить свой поступок, но я быстро дотянулось до него и поцеловала его в губы. Он опешил и выронил меня, я предусмотрительно съехала по стене вниз. Раздался оглушительный регот охранников. — Да тут любовь, во как в засос целуются — пропел кто-то нахидным голосом, а говорил шалава. — Убью, — просипел, посеревший ассистент. И задушил бы, если бы не подоспели вовремя Эллочка и другие охранники. — Тебе не жить сука, удавлю, — кричал ассистент когда его еле сдерживали все охранники вместе взятые и уводили в соседнюю комнату.
     Тело, страшно, болело и зудело, в глазах плыли красные круги. Эллочка кому-то кивнула и меня подхватив под руки затащили в одну из комнат и поставили между двух колон. Быстренько на ноги и руки надели ремешки, подсоединили к ним цепочки и растянули не давая, что бы я сама себя изувечила растирая или расцарапывая до крови зудящие места. Тут же появились два полуобнаженных парня и стали натирать пострадавшие места какими-то мазями, а всю меня какими то кремами. — Они, глухие, немые и слепые, но у них очень чувствительные и нежные руки, они ими общаются с внешним миром, — сказала Эльвира и ушла, закрыв за собой дверь. И тут я дала волю накопившимся чувствам. С того момента, когда изо рта у меня вытащили ненавистный мячик, я только стонала и скулила. А теперь я представила всю пошлость и гнусность ситуации. Я такая замечательная, такая красивая, такая гордая девчонка, за благосклонный взгляд которой в университете теряли голову столько роскошных парней и вынуждена была как последняя рабыня, или дворовая девка вихлять голым задом под плетью, только для того, что бы развлечь «господ» этих пресытившихся гадов. Нестерпимая жалость и ненависть к себе заполнила меня всю. Я орала, сипела, выла, рычала, плакала, плевалась, металась на цепях. Потом наступила полная истерика, меня стало бить в страшной лихорадке. Два глухонемых парня обступили меня с двух сторон, обняв друг друга за плечи они зажали меня между своими обнаже