Ах, Шибари...

     
То частенько, а то редко,
     То слабы, а то крепки,
     Как верёвочную сетку
     Мастер вяжет узелки.
     
     Это вам не танцы в баре!
     Намотай себе на ус —
     Мастер делает «шибари»,
     У него отменный вкус.
     
     Я попалась в эти сети —
     Стянута втугую грудь,
     Вся в верёвках, как в корсете,
     Ни согнуться, ни вздохнуть.
     
     Руки сзади — локоть каждой
     Упирается в ладонь.
     Я томлюсь любовной жаждой,
     Разгорается огонь.
     
     А последняя верёвка
     И последний узелок,
     Как печать — жестоко, ловко
     Лягут точно между ног.
     
     Мне и холодно, и жарко,
     И вот именно когда
     Кожа под верёвкой ярко
     Покраснеет от стыда,
     
     Плотно и слегка небрежно,
     Отпуская тормоза,
     Шёлк повязки тихо, нежно
     Закрывает мне глаза.
     
     Вот и всё. Готово дело.
     Можно лишь сидеть и ждать,
     Слушать собственное тело,
     Наслаждаться и страдать,
     
     Задыхаясь от волненья,
     Растирая в кровь соски,
     Ощущать прикосновенья
     Сильной ласковой руки,
     
     Или плётку из резины —
     Вспышку в шёлковой ночи,
     Или капли стеарина
     От расплавленной свечи.
     
     Быть моделью, куклой даже,
     Плакать, биться и кричать,
     И, когда тебе прикажут,
     В муках наконец кончать.
     
     После, лёжа на циновке,
     Замирая, чуть дыша,
     Вздрагивать, когда верёвки
     Режет лезвие ножа,
     
     Вздрагивать, когда мурашки
     Бегают туда-сюда,
     Вздрагивать, когда из чашки
     На лицо течёт вода,
     
     Вздрагивать, когда с окраин
     Кровь по венам закипит,
     Вздрагивать, когда Хозяин
     Тихо шепчет: «Потерпи.»
     
     Ног не чую, ломит руки,
     Еле ими шевелю.
     Ненавижу эти муки,
     Ненавижу. и люблю!
     
      Танука