Мой сон
Который раз в моих сновидениях я вижу захватывающую дух картину, от которой, просыпаясь, чувствую себя крайне возбужденным и от этого неудовлетворенным. Постоянно желая рассказать тебе о нем, ловлю себя на мысли, что устный рассказ будет сумбурным, не последовательным ввиду захватывающих меня эмоций и, следовательно, не передаст всей полноты ощущений получаемых мной во время сна. Поэтому решил изложить его на бумаге. Это даст мне возможность соблюсти всю хронологию происходящих в нем событий и диалогов.
Сегодня, собираясь ко мне на свидание и, зная, какой эффект ты производишь на меня своим внешним видом, сразу после работы мчишься домой, чтобы принять душ и облачиться в соответствующую моим запросам одежду. Времени на сборы не так уж и много, но имеющиеся в твоем распоряжении три часа (хорошо, что работы сегодня было мало, и отпустили пораньше), позволяют тебе тщательно подготовиться к романтическому вечеру в кафе и само собой подразумевающемуся продолжению в каком-нибудь уютном гостиничном номере.
Приехав домой, ты застаешь своего любимого сыночка Романа дома, как всегда занимающегося за компьютером, целуешь его в щечку: «Ром, дорогой, что ты все время за этим компьютером, неужели тебя никто и ничего больше не интересует?»
— Интересует, мамочка, не волнуйся. А ты чего так рано?
— Работы было мало, да и встреча у меня. В кафешку иду.
— С Георгием?
— Да, с кем же еще. А ты что, против?
— Нет, конечно. Он классный и мне нравится. К тому же у вас давнишняя дружба. Просто ты на него столько времени тратишь вместо того, чтобы найти себе мужчину.
— В каком смысле?
— Я имею ввиду, ты молодая еще женщина, очень привлекательная, а всё одна и одна. Думаю, тебе не хватает мужского внимания, ну там всякое разное, а он, как ты говоришь, просто друг, хотя я подозреваю, ты его любишь. Или я ошибаюсь?
— Смотри-ка, какой ты у меня умный. С чего ты это взял?
— Просто ты так всегда готовишься к встречам с ним.
— Как это так?
— Я бы сказал не как к простому другу с кем просто приятно посидеть в кафе. Обычно ты стараешься придать себе более сексуальный вид, чем выглядишь обычно.
— А ты считаешь, что я обычно выгляжу сексуально?
— Да, мамочка. И я горжусь тобой. Думаю, многие пацаны завидуют мне, по крайней мере, ни одна из мам моих кентов не выглядит хоть сколько-нибудь привлекательной. Обычные женщины.
— Приятно слышать, сына от тебя такие слова. Но давай поговорим об этом как-нибудь потом, а сейчас мне пора собираться.
Роман отворачивается к компьютеру, а ты сбрасываешь с себя платье и отправляешься в ванную. Принимая душ, в твоей голове прокручивается разговор, состоявшийся с сыном. «Хоть я и скрывала от Романа, наши с Георгием взаимоотношения, он, судя по всему, прекрасно о них догадывается. А всё для чего, чтобы он не подумал обо мне плохо, что я там какая-нибудь давалка, которой нужен мужской член. Собственно, а что в этом плохого, я женщина в полном соку и мне это нужно, как и любой другой. А сын-то вырос. Смотри, какие взрослые разговоры ведет, умница моя. Понимает мамочку, может даже слишком. И главное, как он оценивает мою внешность, я – сексуальная. Приятно, черт побери. А ведь, Георгий прав, хоть и трудно в этом признаваться, что Роман, уже большой и понимает всё, что с нами происходит. Интересно, а прав ли он, что Рома подглядывает за мной? Ладно, сейчас не об этом. Надо на свидание, нужно быть в прекрасной форме и выглядеть на все сто. Хорошо, что Георгий преподнес мне подарок, купив комплект нижнего белья и чулки.
Конечно, он это сделал в первую очередь для себя, но все равно приятно его внимание. Жаль, что его так мало и оно так редко случается, хотя, что поделать, у него семья и прочие заботы. А мне так хочется быть с ним почаще, проводить время, трахаться. Он конечно нагловатый тип, но мне это даже нравится. А его постоянная игра со мной в инцест? Если честно, поначалу меня это сильно напрягало, но со временем я втянулась и стала возбуждаться от этой игры, а сейчас даже жду, когда это опять произойдет. Ну, по крайней мере, сегодня это будет стопроцентно, я то, знаю. К тому же разговор с Романом меня завел. Признаться, я уже в нетерпении жду сегодняшней ебли. А сынуля, молодец, возбудил мой аппетит. Мой, сладенький».
С такими мыслями ты, закончив мыться и вытершись полотенцем, надела на себя подарок любимого – полупрозрачный ажурный комплект нижнего белья, состоящий из трусиков танга и поддерживающего бюстгальтера. Осмотрев себя, ты осталась довольна и подумала: «Георгий будет доволен. Молодец, бляха-муха, вкус у него есть, да и сидит этот комплект на мне, как будто его специально на мои формы сшили. Представляю, как заблестят его наглые глаза. Интересно, а что скажет Рома? Блин, этот Георгий меня окончательно развратил. Я хоть и не стесняюсь переодеться при сыночке (мы же все-таки не дикие люди), но в таком откровенном наряде перед ним еще не представала, тем более, специально. Ну да ладно, очень уж хочется получить от него оценку своему внешнему виду». Решив, что в этом нет ничего дурного, ты открыла дверь ванной и прошла в комнату к своему зеркальному шкафу. Там лежит фен, тебе нужно просушить и уложить волосы, а также сделать макияж.
И всё же, чувствуя некоторую неловкость ситуации, ты пытаешься не сосредотачивать внимание Романа на себе и без слов принимаешься за просушку волос, стараясь не отвлекать его от занятия с компьютером. Он, к твоему, кстати, удовлетворению, не проявляет никакого интереса к происходящему, и ты успокаиваешься, понимая, что всё идет как обычно. Мама, как всегда, переодевается, ничего новенького, а сыночка, как всегда возится со своей любимой игрушкой. Однако, через некоторое время, твое женское самолюбие берет верх и немного раздраженно, думаешь, что не так уж стопроцентно ты и выглядишь, как думала в ванной. «Иначе было бы по-другому, как-то не так. Должна же быть какая-то реакция. Хоть какая-то!!!»
Раздражение усиливалось и чтобы оно не нарастало, ты решила взять управление ситуацией в свои руки. Прекратив сушить волосы и начав их укладывать, ты окинула взглядом свое отражение в зеркале.
— А что, Роман, как считаешь, твоя мама, все еще неплохо выглядит?
Роман, до этого момента, старательно делавший вид, что поглощен работой на компьютере и нисколечко не подглядывает за тобой, оторвался от своего занятия и направился в твою сторону. Подойдя к тебе и поправив завернувшуюся на твоей лопатке бретельку лифчика он, как тебе показалось в ту секунду, с некоторой сухостью в горле произнес: «Ты удивительно хороша, мамочка»! Затем, проведя руками по твоим плечам, добавил: «Георгий, счастливый мужчина, ему принадлежит такая замечательная женщина».
— С чего это ты взял, милый, мы же просто друзья, нам приятно проводить вместе время, выпить немного, повеселиться, сходить в бильярдную.
— Да ладно тебе, мам. Я же не совсем маленький и всё прекрасно понимаю. Ты всегда по-особому одеваешься, когда идешь к нему на свидание. Да-да, на свидание, а не на дружескую вечеринку.
— Ты догадывался о наших с ним взаимоотношениях?
— Конечно, мамочка, я и сам уже мужчина, и понимаю, когда женщина спит с мужчиной, а когда это просто дружба.
— Рома, дорогой, я не хотела, чтобы ты думал обо мне плохо и осуждал меня.
— Да что ты, мамочка. У меня и в голове такого не было, ты замечательная мама, для меня лучшая подруга, и я пытаюсь быть с тобой откровенен. И хочу от тебя взаимности.
— Разумеется, мой мальчик. Я очень тебя люблю. Георгий, действительно мне дорог, нас многое связывает. А что ты имел ввиду, сказав, что я по-особому одеваюсь для него?
— Сама знаешь, просто посмотри на свое отражение в зеркале. Это же не для какого-то там друга, и само собой не для меня! Это для мужчины, с которым ты делишь постель.
— Смотри-ка, какой у меня умненький сынуля растет. Ну, хорошо, это правда. Надеюсь, ты меня понимаешь. Мне нужна ласка.
— Само собой разумеется, мамочка. Я ему сильно завидую и если честно, то даже в некотором смысле ревную. Вот бы мне такую женщину.
— Приятно, родной, что ты так высоко ценишь меня. У тебя всё будет хорошо. Я уверена, у такого парня не может быть по-другому.
Во время всего этого разговора, ты чувствовала некоторое напряжение Романа и, пытаясь это каким-то образом объяснить себе, каждый раз приходила к выводу, что за его высказываниями скрывается мужское начало. «Не может быть, Алёна, нет. Так не должно быть. Тебе это только кажется, и что значит, ревную», — приговаривала ты себе, но мысль настойчиво возвращалась в твою голову и прочно в ней укреплялась. «Георгий сделал из меня раскрепощенную женщину, за что я ему очень благодарна, могу себе позволить различные размышления и даже допускаю что он прав, утверждая о тайном влечении Романа ко мне. Но надо держать себя в руках и не показывать виду, что понимаю всю суть происходящего с моим сыночком. Да и со мной тоже! Боже мой, мне даже стало горячо между ног. Алёна, спокойно».
Ласково взглянув Роману в глаза, ты нежно поцеловала его в щечку и провела рукой по чернявым волосам сына.
— Ты уже совсем у меня большой, моя опора и надежда. Так значит, я всё еще хороша?
— Не то слово. Ты лучшая, всегда сравниваю девушек с тобой, с твоей фигурой.
— Ну, ты даешь, это конечно очень приятно, но я совсем не эталон.
— Для меня, ДА!
— Пусть так. Оставим пока этот разговор. Если уж у нас такая откровенность, то я хочу попросить тебя о помощи.
— Все, что захочешь.
— Ты прав, все эти одежды я действительно надеваю для Георгия, он обожает откровенное белье, чулки и мини юбки.
— Губа не дура. Уверяю тебя, не он один такой. Мне тоже очень нравится. Но не всякой это идёт. Могу сказать, что ты в таком виде всегда сногсшибательна.
— Ну, хватит, дорогой, а то совсем меня в краску вогнал, всё лицо уже горит. Короче говоря, он еще обожает мои фотографии. Не совсем обычные. С легкой эротикой, понимаешь?
— Естественно, я частенько смотрю такие в интернете. Помнится, я сам сделал несколько твоих фоток в мини. Такие шикарные ножки получились.
— Создается ощущение, что ты, сынуля, подхалимничаешь. Хочешь поднять мне настроение? Тогда не волнуйся, сегодня у меня прекрасное состояние души, к тому же наши откровения сделали нас ближе, и, надеюсь, предстоящий вечер ничего не испортит. В общем, неси фотоаппарат, и пока я буду одеваться делай фотки, ОК?
— ОК, мамочка, но есть предложение, может, будем фоткать процесс раздевания, а не одевания?
— Смотри, какой шустрый и наглый. Я сказала – одевание, значит одевание, или я сейчас передумаю, а то и так уже минут двадцать стою перед тобой практически голая.
— Прости, мам. Я не хотел тебя разозлить, просто ты так бесподобно выглядишь!
Роман повернулся, чтобы пойти и достать из тумбочки фотик, а ты, окидывая его уже сложившуюся мужскую фигуру, непроизвольно опустила глаза на его спортивные штаны и замерла. Сквозь треники явно проступал контур возбужденного члена. Никаких сомнений быть не могло. У твоего сына стоял хуй. «Это что, СТОЯК? Да конечно СТОЯК!!! У моего дорогого сына Романа стоит хуй и стоит он, судя по всему на собственную мать Алёну!!! Господи, что я вижу! У меня аж дыхание перехватило!» Сквозь твое тело пробегает дрожь, словно удар электрического тока, ты чувствуешь прилив крови к лицу и промежности. Невольное, неудержимое возбуждение накатывает на тебя, усилием воли ты остаешься на ногах и дабы не показать всей неловкости ситуации, решаешь не отменять запланированную фотосъемку. Иначе Рома поймет, что ты возбудилась, а этого показывать никак нельзя. «Сейчас главное спокойно продолжить одеваться, собраться побыстрее, и хотя к Георгию еще рановато, выйти из дома и немного проветриться, прийти в себя, а потом после посиделки, потрахаться от всей души. Мы, конечно, опять будем заниматься «инцестом», и это должно снять мою возбужденность, пусть меня отъебёт мой «сыночек» Георгий-Роман, чем просто сыночек Роман. Вот я и впустила эту мысль в свою голову. Ничего, ничего, главное успокоиться».
Глянув на себя в очередной раз в зеркало, ты осталась довольна собой. На тебя смотрела моложавая, выглядящая младше своих лет, женщина, с хорошей, хоть и не модельной (а кому такая нужна?) фигурой, крупной, сексуальной грудью и подобранной попкой. Длинные ноги, ухоженная, без намека на целлюлит белая кожа, подчеркивали статность и сексуальность тела. «А что, очень даже не дурно. Вот и Роман подтверждает. Вот блин, опять!»
— Мам, я готов начать, — сыночек выводит тебя из задумчивости.
— Главное не кончить, — мелькнула в твоей голове развращенная мысль, но ты, собравшись, спокойно говоришь, — отлично, начинай.
Роман действует как заправский фотограф, затвор фотоаппарата щелкает безостановочно, сынуля старается сделать как можно больше кадров, не желая упустить какой-нибудь особо удачный ракурс. Ты, поправив нижнее белье, вынимаешь из конверта новенькие чулки и аккуратно начинаешь натягивать их на свои ноги. Да, женская ножка в чулке, это что-то с чем-то. Вот одна нога уже обтянута тугим капроном, а вот и вторая, не задерживаясь надолго, облачается в нежный чулок. Твои плавные движения остаются запечатленными навсегда зорким оком фотика, наведенного ловкими руками Романа. Не обращая на него внимания, тем не менее, ты слышишь его частое дыхание и понимаешь, что это твоя «заслуга». Именно ты, добрая мама завела своего сына, хотя и он от тебя не отстал ни на миллиметр. «Да, наверняка этот день мы запомним на всю жизнь. Хотя признаться, я ни от себя, ни тем более от него такой прыти не ожидала. Со мной-то понятно, Георгий, давно уже настроил меня на привлекательность инцеста (признаюсь, трахаться с мужчиной и представлять его своим сыном очень эротично), но Рома, он ведь таких вещей и знать не знает».
Ты вынимаешь из тумбочки новые туфли на высоком каблуке (сантиметров 11-12 будет) и обуваешься в них, разом придавая своим и без того не коротким ногам, соблазнительные для любого мужчины параметры. Разогнувшись, решаешь осмотреть себя в зеркале, и поправить резинки чулок. И вновь чувство удовлетворения собой. «Отлично, красивые ножки в изящных чулках, приятная грудь в красивом, хоть и очень откровенном бюстгальтере, чисто выбритая пизда в полупрозрачных танга. А как я удачно смотрюсь на этих каблуках. По-моему, здорово! Оценка пять, даже с плюсом. Повезло моим мужикам. Ой, стоп. Каким еще мужикам? У меня только один, это Георгий. А кто еще? Неужели опять? Сто пудов! РОМАН!!! Он и никто другой. Вот кто намертво засел мне в голову. Так, скорее в кафе, и практически требовать продолжения, пока я не натворила глупостей. Итак уже теку. Черт, а ведь правда теку!!!»
Ты незаметно проводишь рукой по промежности и убеждаешься, что так и есть, вся влажная. Ловишь мысль, что белье-то прозрачное и ничего практически не скрывает. Набухшие соски и половые губы отчетливо видны сквозь нежную ткань. Что делать? Удалиться в ванную? Значит признаться в своей слабости. Одеваться сломя голову? Нет. Нужно выдержать этот сумасшедший штурм. Но желание так велико, так невыносимо хочется сию же секунду заняться любовью, но эти предрассудки, глупые человеческие условности, которым ты подвержена не позволяют переступить этот порог. «Так, не отвлекаемся. Юбка, блузка, плащ и без остановок на перекур, в кафе, к Георгию. Он-то меня остудит».
Не получая от тебя никаких указаний, Роман продолжает фотосессию, делая все более и более крупные кадры. Ты понимаешь, что от него не утаилось ни одно укромное местечко твоего тела, и тем более набухшие соски и влажные половые губки. Он практически вплотную делает снимки с такой частотой, что невольно создается впечатление, будто он не затвором камеры щелкает, а отчаянно мастурбирует. Рома заходит за спину и делает фотки со спины. Ты всем телом ощущаешь объектив в нескольких сантиметрах от своей задницы, прикрытой только лишь тоненькой полосочкой ткани трусиков танга. Да что там может быть прикрыто? Одно наклонное движение и все твои прелести будут как на ладони. И словно находясь с тобой на телепатической связи, сын с придыханием произносит: «Мамочка, такого чудесного фотографирования у меня в жизни не было, я и не знал, какое это может доставлять удовольствие. Ты обворожительна, но слабовато позируешь. Не могла бы ты немножечко прогнуться, так фото получится максимально эротичным». Тебя пронзает мысль, что всё-таки связь матери и сына это космос: «Как он меня услышал?» Ты чувствуешь его глубокое тяжелое дыхание, оно обжигает твою спину и ягодицы, но обратной дороги нет, надо закончить начатое.
— Сынуля, дорогой, мы и так уже далеко зашли, ты давай не умничай, а продолжай снимать меня, тем более, что я уже заканчиваю одеваться.
«Продолжай снимать меня – какое двусмысленное получилось сочетание, интересно как он его воспринял? Ну вот, опять я. Не могу совладать с собой, сердце выскакивает из груди, еще одна искорка и будь что будет. Такого возбуждения я не испытывала никогда в жизни, ноги подкашиваются, пизда горит, соски стоят колом, мурашки по всему телу. А может признание самой себе облегчит моё состояние?» В некотором раздумье ты поворачиваешься к шкафу, где лежит приготовленная на сегодняшний вечер мини юбка, и вскользь обращаешь внимание на треники Романа. Никаких изменений, этот упругий стояк, проглядывающий сквозь штаны, приковывает твое внимание и не позволяет расслабиться. «Бедный мальчик, у него сейчас яйца лопнут, представляю его мучения после моего ухода, я и сама в таком состоянии, что боюсь не добраться до Георгия, упаду где-нибудь в обморок». И ты решаешь:
— Сынуля, милый, я твоя мать и очень люблю тебя. Я должна заботиться о тебе и твоем здоровье. Как ты понимаешь, сегодняшний день принес для нас с тобой много нового, мы перешли на новый уровень общения, более откровенный. Я бы даже сказала, теперь мы можем говорить друг другу всё без утайки. Согласен, дорогой?
— Еще бы, мамуля. Ты не представляешь себе, как мне это приятно осознавать.
— В таком случае, я вижу твое напряжение и считаю необходимым сказать, у тебя всё это время стоит член, в этом есть и моя вина, но я твоя мать и так не должно быть, это плохо. Поэтому, сейчас прекращаем делать фотки, ты идешь в ванную, и уж прости меня, подрочи, сними свое возбуждение, а я закончу одеваться и пойду по своим делам.
— Мамочка, я что-то сделал не так? Я тебя обидел, разозлил? Прости меня, прости, пожалуйста. Я очень тебя люблю, я никого так не люблю как тебя, ты самая лучшая женщина из тех кого я встречал, даже несмотря на то, что ты моя мама.
— Нет-нет, сыночка, всё нормально. Но ты не должен возбуждаться на родную мать. Это очень не хорошо. Народ осуждает такое влечение. Мне, конечно, приятно осознавать, что даже родному сыну я нравлюсь как женщина, это означает, что и посторонним мужчинам я радую глаз, но они чужие, а мы с тобой одна кровь. По науке это называется инцест.
— Я знаю об этом. Признаюсь, я много прочитал рассказов на эту тему. В интернете, и фоток там много таких посмотрел. Мне… мне… понравилось…
У тебя очередной ступор. Еще несколько минут назад, ты думала, что твой родной сыночек, Роман и знать ничего о таких вещах не знает, а оказывается, дорогая Алёна, ты глубоко заблуждалась. «Опять Георгий прав, зараза, вечно он прав. Он как чувствовал, что у Романа всё такое крутится в голове. А я ни сном, ни духом. И что же мне с этим делать? Мой мальчик мучается, да я и сама на грани. Что скажут люди? Стоп, а при чем здесь люди? Это что будет происходить на площади? Вот и всё!!! Я сказала, что ЭТО будет происходить. Я призналась. Слушай, даже на душе стало как-то по комфортнее. Давай-ка разберемся. Значит так, Роман, мой сын. Он взрослый парень, студент. Девочек знает (интересно, как у него с ними было, но это потом). Значит, имеет представление о женщинах. Это всё ерунда. Главное – ОН ХОЧЕТ МЕНЯ, И ХОЧЕТ КАК ЖЕНЩИНУ. МОЙ СЫН РОМАН ХОЧЕТ ВЫЕБАТЬ СВОЮ МАМУ АЛЁНУ, И КАК Я ПОНИМАЮ НЕ ПРОСТО ВЫЕБАТЬ, А ЕБАТЬ ПОСТОЯННО!!! В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ МАМА АЛЁНА ХОЧЕТ ЕБАТЬСЯ СО СВОИМ СЫНОМ РОМАНОМ!!! Причем тоже постоянно. Всё, точки расставлены, теперь дело за следующим. Или я сейчас ебусь с сыном и снимаю с нас крайне мощное возбуждение, или всё это посылаю к черту и ставлю наши с Романом отношения в жесткие рамки».
Тем временем, все твои метания по комнате в поисках истины остаются на флэшке фотоаппарата, Роман напряжен до предела, его усердие не могло быть тобой не оценено и ты пересохшим голосом говоришь: «Рома, ладно не хочешь идти в ванную, пока я не ушла, тогда хотя бы сними штаны, может это облегчит немного твои страдания». Ты даже не ожидала такой реакции сына, в секунду он избавился от треников и предстал перед тобой в оттопыренных плавках, причем из-под резинки явно виднелся кончик члена. Ты непроизвольно сглотнула слюну, увидев эту картину и разум твой помутнился. «Всё, я больше не могу терпеть, я хочу ебаться, — пронеслось в твоей голове, — я хочу твердый и упругий хуй в свою пизду, я хочу сосать и облизывать хуй! Как устоять против соблазна, против похоти и неудержимого желания?»
Ты посмотрела на сына и увидела дикий блеск страсти в его глазах, они говорили только одно: «Мамочка, сжалься надо мной, ты же видишь, как я тебя хочу, я ничего не хочу в этой жизни так, как поебаться с тобой, и вовсе не потому, что мне больше не с кем, а потому, что ты моя самая желанная женщина. Всё о чем я мечтаю, это стать твоим любовником и ебать тебя всегда, как только ты захочешь, ебать всегда и везде». Ты ощущала затрудненное от похоти горячее дыхание Романа на своем теле и это добавляло твоему и без того разгоряченному телу высокий градус напряжения.
Всё твоё нутро, вся твоя душа желала отдаться полностью без остатка во власть сынули, но где-то в самых глубинах еще подающего легкие намеки на жизнь мозга включалась слабая защитная кнопка, пытающаяся блокировать дальнейший ход событий. Ты вела неравную борьбу с собой, со своими желаниями, со складывающимися обстоятельствами и понимала, что висишь на волоске от поражения. Вместе с тем, Роман, не получивший команду прекратить фотосъемку продолжал делать снимки, практически вплотную приблизившись к твоей спине. Ты явственно ощущала жар его тела, даже ту дрожь в коленках, которую он тщательно скрывал, ты чувствовала запах проступившей из его члена смазки. Всё это сводило тебя с ума, волосок становился всё тоньше и тоньше.
Слегка покачиваясь от нахлынувших на тебя чувств, ты последним усилием воли шагнула в сторону шкафа, где на нижней полке лежала та самая мини юбка, в которой ты должна была отправиться в кафе. «Сейчас достану, натяну её и блузку, и в путь, — стучало в твоих висках, — иначе прямо здесь, я встану раком и пусть сына меня ебёт. Мой сладкий Рома, я еще никого так не хотела, никто и никогда так не возбуждал меня, а как стучит сердце от осознания того, что это мой собственный сын». Глянув в зеркало на створке шкафа, ты убедилась, насколько близко к тебе находится Роман.
Он в точности повторял твои шаги, продолжая делать кадр за кадром, причем делал он их машинально, не фокусируя внимания на визир, а пожирая глазами всю тебя без остатка, переводя взгляд с твоей спины на отражение в зеркале. Зрелище было еще то, мать в откровенном сексуальном наряде, состоящем из практически прозрачного, поддерживающего прекрасные крупные груди со стоячими сосками лифчика и таких же прозрачных трусиков танга, не скрывающих влажных половых губ. Ножки в чудесных чулках на высоком каблуке подчеркивающие особую эротичность фигуры, без сомнения, вызвавшей бы желание даже у деревянной мужской фигурки, не говоря уже о живом человеке. Позади, в полушаге сын, в одних плавках, оттопыренных, проглядывающим из-под резинки, стоячим членом и направленным, как указательная стрелка, на задницу собственной матери. «Алёна, дыши глубже, приговариваешь ты сама себе, — это не конец света, к этому надо отнестись как к логическому исходу событий. Хорошо, последний рывок за юбкой и всё будет кончено».
И вот вы вдвоём, переступая ногами в синхронном тандеме, оказались в непосредственной близости от шкафа. Ты открываешь дверцу и наклоняешься к нижней полке, чтобы достать свою мини юбку, как вдруг понимаешь, что тот самый затерявшийся в глубинах сознания выключатель сломался. Не рассчитав расстояние близости сына к материнской заднице, и нагнувшись (а точнее ненароком встав в позу «раком»), ты почувствовала, как член, да какой там член, КРЕПКО СТОЯЩИЙ ХУЙ Романа, уперся тебе прямо между ягодиц, в ту самую полосочку танга.
Все барьеры разрушены, хуй сына Романа в двух сантиметрах от пизды матери Алёны. В твоих глазах поплыли круги, ваши дыхания замерли. Мертвая пауза, секундное замешательство. «Да пропади оно всё пропадом, это мой сын, а я его мать и только нам решать, как жить дальше. Я ХОЧУ ЕБАТЬСЯ С НИМ, А ОН ХОЧЕТ ЕБАТЬ МЕНЯ. ВОТ И ВСЁ. И ПОШЛО ОНО ВСЁ НА ХУЙ. ЭТО НАШЕ РЕШЕНИЕ, НАМ С ЭТИМ ЖИТЬ, И ДУМАЕТСЯ, ЖИТЬ НАМ БУДЕТ ПРЕКРАСНО!!!»
Ты разгибаешься, отчего резинка его плавок немного съезжает вниз и оголяет головку члена, в который ты моментально влюбляешься. «Моя плоть, моя кровь. Прекрасное соединение матери и сына. ИНЦЕСТ ПРЕКРАСЕН. СПАСИБО ТЕБЕ, ГЕОРГИЙ!!!» Ты поворачиваешься к сыну и, глядя ему в глаза, произносишь: «Это будет нашей тайной сынуля!»
— Да, мамочка, конечно, я люблю тебя, — прохрипел еле дышащий Рома.
— Называй меня Алёна, дорогой и возьми меня.
Ты плавно опускаешься перед сыном на колени, автоматически стаскивая с него рукой плавки, сглатываешь слюну и: «ДЛЯ НАЧАЛА В РОТ!»
КОНЕЦ.
Сегодня, собираясь ко мне на свидание и, зная, какой эффект ты производишь на меня своим внешним видом, сразу после работы мчишься домой, чтобы принять душ и облачиться в соответствующую моим запросам одежду. Времени на сборы не так уж и много, но имеющиеся в твоем распоряжении три часа (хорошо, что работы сегодня было мало, и отпустили пораньше), позволяют тебе тщательно подготовиться к романтическому вечеру в кафе и само собой подразумевающемуся продолжению в каком-нибудь уютном гостиничном номере.
Приехав домой, ты застаешь своего любимого сыночка Романа дома, как всегда занимающегося за компьютером, целуешь его в щечку: «Ром, дорогой, что ты все время за этим компьютером, неужели тебя никто и ничего больше не интересует?»
— Интересует, мамочка, не волнуйся. А ты чего так рано?
— Работы было мало, да и встреча у меня. В кафешку иду.
— С Георгием?
— Да, с кем же еще. А ты что, против?
— Нет, конечно. Он классный и мне нравится. К тому же у вас давнишняя дружба. Просто ты на него столько времени тратишь вместо того, чтобы найти себе мужчину.
— В каком смысле?
— Я имею ввиду, ты молодая еще женщина, очень привлекательная, а всё одна и одна. Думаю, тебе не хватает мужского внимания, ну там всякое разное, а он, как ты говоришь, просто друг, хотя я подозреваю, ты его любишь. Или я ошибаюсь?
— Смотри-ка, какой ты у меня умный. С чего ты это взял?
— Просто ты так всегда готовишься к встречам с ним.
— Как это так?
— Я бы сказал не как к простому другу с кем просто приятно посидеть в кафе. Обычно ты стараешься придать себе более сексуальный вид, чем выглядишь обычно.
— А ты считаешь, что я обычно выгляжу сексуально?
— Да, мамочка. И я горжусь тобой. Думаю, многие пацаны завидуют мне, по крайней мере, ни одна из мам моих кентов не выглядит хоть сколько-нибудь привлекательной. Обычные женщины.
— Приятно слышать, сына от тебя такие слова. Но давай поговорим об этом как-нибудь потом, а сейчас мне пора собираться.
Роман отворачивается к компьютеру, а ты сбрасываешь с себя платье и отправляешься в ванную. Принимая душ, в твоей голове прокручивается разговор, состоявшийся с сыном. «Хоть я и скрывала от Романа, наши с Георгием взаимоотношения, он, судя по всему, прекрасно о них догадывается. А всё для чего, чтобы он не подумал обо мне плохо, что я там какая-нибудь давалка, которой нужен мужской член. Собственно, а что в этом плохого, я женщина в полном соку и мне это нужно, как и любой другой. А сын-то вырос. Смотри, какие взрослые разговоры ведет, умница моя. Понимает мамочку, может даже слишком. И главное, как он оценивает мою внешность, я – сексуальная. Приятно, черт побери. А ведь, Георгий прав, хоть и трудно в этом признаваться, что Роман, уже большой и понимает всё, что с нами происходит. Интересно, а прав ли он, что Рома подглядывает за мной? Ладно, сейчас не об этом. Надо на свидание, нужно быть в прекрасной форме и выглядеть на все сто. Хорошо, что Георгий преподнес мне подарок, купив комплект нижнего белья и чулки.
Конечно, он это сделал в первую очередь для себя, но все равно приятно его внимание. Жаль, что его так мало и оно так редко случается, хотя, что поделать, у него семья и прочие заботы. А мне так хочется быть с ним почаще, проводить время, трахаться. Он конечно нагловатый тип, но мне это даже нравится. А его постоянная игра со мной в инцест? Если честно, поначалу меня это сильно напрягало, но со временем я втянулась и стала возбуждаться от этой игры, а сейчас даже жду, когда это опять произойдет. Ну, по крайней мере, сегодня это будет стопроцентно, я то, знаю. К тому же разговор с Романом меня завел. Признаться, я уже в нетерпении жду сегодняшней ебли. А сынуля, молодец, возбудил мой аппетит. Мой, сладенький».
С такими мыслями ты, закончив мыться и вытершись полотенцем, надела на себя подарок любимого – полупрозрачный ажурный комплект нижнего белья, состоящий из трусиков танга и поддерживающего бюстгальтера. Осмотрев себя, ты осталась довольна и подумала: «Георгий будет доволен. Молодец, бляха-муха, вкус у него есть, да и сидит этот комплект на мне, как будто его специально на мои формы сшили. Представляю, как заблестят его наглые глаза. Интересно, а что скажет Рома? Блин, этот Георгий меня окончательно развратил. Я хоть и не стесняюсь переодеться при сыночке (мы же все-таки не дикие люди), но в таком откровенном наряде перед ним еще не представала, тем более, специально. Ну да ладно, очень уж хочется получить от него оценку своему внешнему виду». Решив, что в этом нет ничего дурного, ты открыла дверь ванной и прошла в комнату к своему зеркальному шкафу. Там лежит фен, тебе нужно просушить и уложить волосы, а также сделать макияж.
И всё же, чувствуя некоторую неловкость ситуации, ты пытаешься не сосредотачивать внимание Романа на себе и без слов принимаешься за просушку волос, стараясь не отвлекать его от занятия с компьютером. Он, к твоему, кстати, удовлетворению, не проявляет никакого интереса к происходящему, и ты успокаиваешься, понимая, что всё идет как обычно. Мама, как всегда, переодевается, ничего новенького, а сыночка, как всегда возится со своей любимой игрушкой. Однако, через некоторое время, твое женское самолюбие берет верх и немного раздраженно, думаешь, что не так уж стопроцентно ты и выглядишь, как думала в ванной. «Иначе было бы по-другому, как-то не так. Должна же быть какая-то реакция. Хоть какая-то!!!»
Раздражение усиливалось и чтобы оно не нарастало, ты решила взять управление ситуацией в свои руки. Прекратив сушить волосы и начав их укладывать, ты окинула взглядом свое отражение в зеркале.
— А что, Роман, как считаешь, твоя мама, все еще неплохо выглядит?
Роман, до этого момента, старательно делавший вид, что поглощен работой на компьютере и нисколечко не подглядывает за тобой, оторвался от своего занятия и направился в твою сторону. Подойдя к тебе и поправив завернувшуюся на твоей лопатке бретельку лифчика он, как тебе показалось в ту секунду, с некоторой сухостью в горле произнес: «Ты удивительно хороша, мамочка»! Затем, проведя руками по твоим плечам, добавил: «Георгий, счастливый мужчина, ему принадлежит такая замечательная женщина».
— С чего это ты взял, милый, мы же просто друзья, нам приятно проводить вместе время, выпить немного, повеселиться, сходить в бильярдную.
— Да ладно тебе, мам. Я же не совсем маленький и всё прекрасно понимаю. Ты всегда по-особому одеваешься, когда идешь к нему на свидание. Да-да, на свидание, а не на дружескую вечеринку.
— Ты догадывался о наших с ним взаимоотношениях?
— Конечно, мамочка, я и сам уже мужчина, и понимаю, когда женщина спит с мужчиной, а когда это просто дружба.
— Рома, дорогой, я не хотела, чтобы ты думал обо мне плохо и осуждал меня.
— Да что ты, мамочка. У меня и в голове такого не было, ты замечательная мама, для меня лучшая подруга, и я пытаюсь быть с тобой откровенен. И хочу от тебя взаимности.
— Разумеется, мой мальчик. Я очень тебя люблю. Георгий, действительно мне дорог, нас многое связывает. А что ты имел ввиду, сказав, что я по-особому одеваюсь для него?
— Сама знаешь, просто посмотри на свое отражение в зеркале. Это же не для какого-то там друга, и само собой не для меня! Это для мужчины, с которым ты делишь постель.
— Смотри-ка, какой у меня умненький сынуля растет. Ну, хорошо, это правда. Надеюсь, ты меня понимаешь. Мне нужна ласка.
— Само собой разумеется, мамочка. Я ему сильно завидую и если честно, то даже в некотором смысле ревную. Вот бы мне такую женщину.
— Приятно, родной, что ты так высоко ценишь меня. У тебя всё будет хорошо. Я уверена, у такого парня не может быть по-другому.
Во время всего этого разговора, ты чувствовала некоторое напряжение Романа и, пытаясь это каким-то образом объяснить себе, каждый раз приходила к выводу, что за его высказываниями скрывается мужское начало. «Не может быть, Алёна, нет. Так не должно быть. Тебе это только кажется, и что значит, ревную», — приговаривала ты себе, но мысль настойчиво возвращалась в твою голову и прочно в ней укреплялась. «Георгий сделал из меня раскрепощенную женщину, за что я ему очень благодарна, могу себе позволить различные размышления и даже допускаю что он прав, утверждая о тайном влечении Романа ко мне. Но надо держать себя в руках и не показывать виду, что понимаю всю суть происходящего с моим сыночком. Да и со мной тоже! Боже мой, мне даже стало горячо между ног. Алёна, спокойно».
Ласково взглянув Роману в глаза, ты нежно поцеловала его в щечку и провела рукой по чернявым волосам сына.
— Ты уже совсем у меня большой, моя опора и надежда. Так значит, я всё еще хороша?
— Не то слово. Ты лучшая, всегда сравниваю девушек с тобой, с твоей фигурой.
— Ну, ты даешь, это конечно очень приятно, но я совсем не эталон.
— Для меня, ДА!
— Пусть так. Оставим пока этот разговор. Если уж у нас такая откровенность, то я хочу попросить тебя о помощи.
— Все, что захочешь.
— Ты прав, все эти одежды я действительно надеваю для Георгия, он обожает откровенное белье, чулки и мини юбки.
— Губа не дура. Уверяю тебя, не он один такой. Мне тоже очень нравится. Но не всякой это идёт. Могу сказать, что ты в таком виде всегда сногсшибательна.
— Ну, хватит, дорогой, а то совсем меня в краску вогнал, всё лицо уже горит. Короче говоря, он еще обожает мои фотографии. Не совсем обычные. С легкой эротикой, понимаешь?
— Естественно, я частенько смотрю такие в интернете. Помнится, я сам сделал несколько твоих фоток в мини. Такие шикарные ножки получились.
— Создается ощущение, что ты, сынуля, подхалимничаешь. Хочешь поднять мне настроение? Тогда не волнуйся, сегодня у меня прекрасное состояние души, к тому же наши откровения сделали нас ближе, и, надеюсь, предстоящий вечер ничего не испортит. В общем, неси фотоаппарат, и пока я буду одеваться делай фотки, ОК?
— ОК, мамочка, но есть предложение, может, будем фоткать процесс раздевания, а не одевания?
— Смотри, какой шустрый и наглый. Я сказала – одевание, значит одевание, или я сейчас передумаю, а то и так уже минут двадцать стою перед тобой практически голая.
— Прости, мам. Я не хотел тебя разозлить, просто ты так бесподобно выглядишь!
Роман повернулся, чтобы пойти и достать из тумбочки фотик, а ты, окидывая его уже сложившуюся мужскую фигуру, непроизвольно опустила глаза на его спортивные штаны и замерла. Сквозь треники явно проступал контур возбужденного члена. Никаких сомнений быть не могло. У твоего сына стоял хуй. «Это что, СТОЯК? Да конечно СТОЯК!!! У моего дорогого сына Романа стоит хуй и стоит он, судя по всему на собственную мать Алёну!!! Господи, что я вижу! У меня аж дыхание перехватило!» Сквозь твое тело пробегает дрожь, словно удар электрического тока, ты чувствуешь прилив крови к лицу и промежности. Невольное, неудержимое возбуждение накатывает на тебя, усилием воли ты остаешься на ногах и дабы не показать всей неловкости ситуации, решаешь не отменять запланированную фотосъемку. Иначе Рома поймет, что ты возбудилась, а этого показывать никак нельзя. «Сейчас главное спокойно продолжить одеваться, собраться побыстрее, и хотя к Георгию еще рановато, выйти из дома и немного проветриться, прийти в себя, а потом после посиделки, потрахаться от всей души. Мы, конечно, опять будем заниматься «инцестом», и это должно снять мою возбужденность, пусть меня отъебёт мой «сыночек» Георгий-Роман, чем просто сыночек Роман. Вот я и впустила эту мысль в свою голову. Ничего, ничего, главное успокоиться».
Глянув на себя в очередной раз в зеркало, ты осталась довольна собой. На тебя смотрела моложавая, выглядящая младше своих лет, женщина, с хорошей, хоть и не модельной (а кому такая нужна?) фигурой, крупной, сексуальной грудью и подобранной попкой. Длинные ноги, ухоженная, без намека на целлюлит белая кожа, подчеркивали статность и сексуальность тела. «А что, очень даже не дурно. Вот и Роман подтверждает. Вот блин, опять!»
— Мам, я готов начать, — сыночек выводит тебя из задумчивости.
— Главное не кончить, — мелькнула в твоей голове развращенная мысль, но ты, собравшись, спокойно говоришь, — отлично, начинай.
Роман действует как заправский фотограф, затвор фотоаппарата щелкает безостановочно, сынуля старается сделать как можно больше кадров, не желая упустить какой-нибудь особо удачный ракурс. Ты, поправив нижнее белье, вынимаешь из конверта новенькие чулки и аккуратно начинаешь натягивать их на свои ноги. Да, женская ножка в чулке, это что-то с чем-то. Вот одна нога уже обтянута тугим капроном, а вот и вторая, не задерживаясь надолго, облачается в нежный чулок. Твои плавные движения остаются запечатленными навсегда зорким оком фотика, наведенного ловкими руками Романа. Не обращая на него внимания, тем не менее, ты слышишь его частое дыхание и понимаешь, что это твоя «заслуга». Именно ты, добрая мама завела своего сына, хотя и он от тебя не отстал ни на миллиметр. «Да, наверняка этот день мы запомним на всю жизнь. Хотя признаться, я ни от себя, ни тем более от него такой прыти не ожидала. Со мной-то понятно, Георгий, давно уже настроил меня на привлекательность инцеста (признаюсь, трахаться с мужчиной и представлять его своим сыном очень эротично), но Рома, он ведь таких вещей и знать не знает».
Ты вынимаешь из тумбочки новые туфли на высоком каблуке (сантиметров 11-12 будет) и обуваешься в них, разом придавая своим и без того не коротким ногам, соблазнительные для любого мужчины параметры. Разогнувшись, решаешь осмотреть себя в зеркале, и поправить резинки чулок. И вновь чувство удовлетворения собой. «Отлично, красивые ножки в изящных чулках, приятная грудь в красивом, хоть и очень откровенном бюстгальтере, чисто выбритая пизда в полупрозрачных танга. А как я удачно смотрюсь на этих каблуках. По-моему, здорово! Оценка пять, даже с плюсом. Повезло моим мужикам. Ой, стоп. Каким еще мужикам? У меня только один, это Георгий. А кто еще? Неужели опять? Сто пудов! РОМАН!!! Он и никто другой. Вот кто намертво засел мне в голову. Так, скорее в кафе, и практически требовать продолжения, пока я не натворила глупостей. Итак уже теку. Черт, а ведь правда теку!!!»
Ты незаметно проводишь рукой по промежности и убеждаешься, что так и есть, вся влажная. Ловишь мысль, что белье-то прозрачное и ничего практически не скрывает. Набухшие соски и половые губы отчетливо видны сквозь нежную ткань. Что делать? Удалиться в ванную? Значит признаться в своей слабости. Одеваться сломя голову? Нет. Нужно выдержать этот сумасшедший штурм. Но желание так велико, так невыносимо хочется сию же секунду заняться любовью, но эти предрассудки, глупые человеческие условности, которым ты подвержена не позволяют переступить этот порог. «Так, не отвлекаемся. Юбка, блузка, плащ и без остановок на перекур, в кафе, к Георгию. Он-то меня остудит».
Не получая от тебя никаких указаний, Роман продолжает фотосессию, делая все более и более крупные кадры. Ты понимаешь, что от него не утаилось ни одно укромное местечко твоего тела, и тем более набухшие соски и влажные половые губки. Он практически вплотную делает снимки с такой частотой, что невольно создается впечатление, будто он не затвором камеры щелкает, а отчаянно мастурбирует. Рома заходит за спину и делает фотки со спины. Ты всем телом ощущаешь объектив в нескольких сантиметрах от своей задницы, прикрытой только лишь тоненькой полосочкой ткани трусиков танга. Да что там может быть прикрыто? Одно наклонное движение и все твои прелести будут как на ладони. И словно находясь с тобой на телепатической связи, сын с придыханием произносит: «Мамочка, такого чудесного фотографирования у меня в жизни не было, я и не знал, какое это может доставлять удовольствие. Ты обворожительна, но слабовато позируешь. Не могла бы ты немножечко прогнуться, так фото получится максимально эротичным». Тебя пронзает мысль, что всё-таки связь матери и сына это космос: «Как он меня услышал?» Ты чувствуешь его глубокое тяжелое дыхание, оно обжигает твою спину и ягодицы, но обратной дороги нет, надо закончить начатое.
— Сынуля, дорогой, мы и так уже далеко зашли, ты давай не умничай, а продолжай снимать меня, тем более, что я уже заканчиваю одеваться.
«Продолжай снимать меня – какое двусмысленное получилось сочетание, интересно как он его воспринял? Ну вот, опять я. Не могу совладать с собой, сердце выскакивает из груди, еще одна искорка и будь что будет. Такого возбуждения я не испытывала никогда в жизни, ноги подкашиваются, пизда горит, соски стоят колом, мурашки по всему телу. А может признание самой себе облегчит моё состояние?» В некотором раздумье ты поворачиваешься к шкафу, где лежит приготовленная на сегодняшний вечер мини юбка, и вскользь обращаешь внимание на треники Романа. Никаких изменений, этот упругий стояк, проглядывающий сквозь штаны, приковывает твое внимание и не позволяет расслабиться. «Бедный мальчик, у него сейчас яйца лопнут, представляю его мучения после моего ухода, я и сама в таком состоянии, что боюсь не добраться до Георгия, упаду где-нибудь в обморок». И ты решаешь:
— Сынуля, милый, я твоя мать и очень люблю тебя. Я должна заботиться о тебе и твоем здоровье. Как ты понимаешь, сегодняшний день принес для нас с тобой много нового, мы перешли на новый уровень общения, более откровенный. Я бы даже сказала, теперь мы можем говорить друг другу всё без утайки. Согласен, дорогой?
— Еще бы, мамуля. Ты не представляешь себе, как мне это приятно осознавать.
— В таком случае, я вижу твое напряжение и считаю необходимым сказать, у тебя всё это время стоит член, в этом есть и моя вина, но я твоя мать и так не должно быть, это плохо. Поэтому, сейчас прекращаем делать фотки, ты идешь в ванную, и уж прости меня, подрочи, сними свое возбуждение, а я закончу одеваться и пойду по своим делам.
— Мамочка, я что-то сделал не так? Я тебя обидел, разозлил? Прости меня, прости, пожалуйста. Я очень тебя люблю, я никого так не люблю как тебя, ты самая лучшая женщина из тех кого я встречал, даже несмотря на то, что ты моя мама.
— Нет-нет, сыночка, всё нормально. Но ты не должен возбуждаться на родную мать. Это очень не хорошо. Народ осуждает такое влечение. Мне, конечно, приятно осознавать, что даже родному сыну я нравлюсь как женщина, это означает, что и посторонним мужчинам я радую глаз, но они чужие, а мы с тобой одна кровь. По науке это называется инцест.
— Я знаю об этом. Признаюсь, я много прочитал рассказов на эту тему. В интернете, и фоток там много таких посмотрел. Мне… мне… понравилось…
У тебя очередной ступор. Еще несколько минут назад, ты думала, что твой родной сыночек, Роман и знать ничего о таких вещах не знает, а оказывается, дорогая Алёна, ты глубоко заблуждалась. «Опять Георгий прав, зараза, вечно он прав. Он как чувствовал, что у Романа всё такое крутится в голове. А я ни сном, ни духом. И что же мне с этим делать? Мой мальчик мучается, да я и сама на грани. Что скажут люди? Стоп, а при чем здесь люди? Это что будет происходить на площади? Вот и всё!!! Я сказала, что ЭТО будет происходить. Я призналась. Слушай, даже на душе стало как-то по комфортнее. Давай-ка разберемся. Значит так, Роман, мой сын. Он взрослый парень, студент. Девочек знает (интересно, как у него с ними было, но это потом). Значит, имеет представление о женщинах. Это всё ерунда. Главное – ОН ХОЧЕТ МЕНЯ, И ХОЧЕТ КАК ЖЕНЩИНУ. МОЙ СЫН РОМАН ХОЧЕТ ВЫЕБАТЬ СВОЮ МАМУ АЛЁНУ, И КАК Я ПОНИМАЮ НЕ ПРОСТО ВЫЕБАТЬ, А ЕБАТЬ ПОСТОЯННО!!! В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ МАМА АЛЁНА ХОЧЕТ ЕБАТЬСЯ СО СВОИМ СЫНОМ РОМАНОМ!!! Причем тоже постоянно. Всё, точки расставлены, теперь дело за следующим. Или я сейчас ебусь с сыном и снимаю с нас крайне мощное возбуждение, или всё это посылаю к черту и ставлю наши с Романом отношения в жесткие рамки».
Тем временем, все твои метания по комнате в поисках истины остаются на флэшке фотоаппарата, Роман напряжен до предела, его усердие не могло быть тобой не оценено и ты пересохшим голосом говоришь: «Рома, ладно не хочешь идти в ванную, пока я не ушла, тогда хотя бы сними штаны, может это облегчит немного твои страдания». Ты даже не ожидала такой реакции сына, в секунду он избавился от треников и предстал перед тобой в оттопыренных плавках, причем из-под резинки явно виднелся кончик члена. Ты непроизвольно сглотнула слюну, увидев эту картину и разум твой помутнился. «Всё, я больше не могу терпеть, я хочу ебаться, — пронеслось в твоей голове, — я хочу твердый и упругий хуй в свою пизду, я хочу сосать и облизывать хуй! Как устоять против соблазна, против похоти и неудержимого желания?»
Ты посмотрела на сына и увидела дикий блеск страсти в его глазах, они говорили только одно: «Мамочка, сжалься надо мной, ты же видишь, как я тебя хочу, я ничего не хочу в этой жизни так, как поебаться с тобой, и вовсе не потому, что мне больше не с кем, а потому, что ты моя самая желанная женщина. Всё о чем я мечтаю, это стать твоим любовником и ебать тебя всегда, как только ты захочешь, ебать всегда и везде». Ты ощущала затрудненное от похоти горячее дыхание Романа на своем теле и это добавляло твоему и без того разгоряченному телу высокий градус напряжения.
Всё твоё нутро, вся твоя душа желала отдаться полностью без остатка во власть сынули, но где-то в самых глубинах еще подающего легкие намеки на жизнь мозга включалась слабая защитная кнопка, пытающаяся блокировать дальнейший ход событий. Ты вела неравную борьбу с собой, со своими желаниями, со складывающимися обстоятельствами и понимала, что висишь на волоске от поражения. Вместе с тем, Роман, не получивший команду прекратить фотосъемку продолжал делать снимки, практически вплотную приблизившись к твоей спине. Ты явственно ощущала жар его тела, даже ту дрожь в коленках, которую он тщательно скрывал, ты чувствовала запах проступившей из его члена смазки. Всё это сводило тебя с ума, волосок становился всё тоньше и тоньше.
Слегка покачиваясь от нахлынувших на тебя чувств, ты последним усилием воли шагнула в сторону шкафа, где на нижней полке лежала та самая мини юбка, в которой ты должна была отправиться в кафе. «Сейчас достану, натяну её и блузку, и в путь, — стучало в твоих висках, — иначе прямо здесь, я встану раком и пусть сына меня ебёт. Мой сладкий Рома, я еще никого так не хотела, никто и никогда так не возбуждал меня, а как стучит сердце от осознания того, что это мой собственный сын». Глянув в зеркало на створке шкафа, ты убедилась, насколько близко к тебе находится Роман.
Он в точности повторял твои шаги, продолжая делать кадр за кадром, причем делал он их машинально, не фокусируя внимания на визир, а пожирая глазами всю тебя без остатка, переводя взгляд с твоей спины на отражение в зеркале. Зрелище было еще то, мать в откровенном сексуальном наряде, состоящем из практически прозрачного, поддерживающего прекрасные крупные груди со стоячими сосками лифчика и таких же прозрачных трусиков танга, не скрывающих влажных половых губ. Ножки в чудесных чулках на высоком каблуке подчеркивающие особую эротичность фигуры, без сомнения, вызвавшей бы желание даже у деревянной мужской фигурки, не говоря уже о живом человеке. Позади, в полушаге сын, в одних плавках, оттопыренных, проглядывающим из-под резинки, стоячим членом и направленным, как указательная стрелка, на задницу собственной матери. «Алёна, дыши глубже, приговариваешь ты сама себе, — это не конец света, к этому надо отнестись как к логическому исходу событий. Хорошо, последний рывок за юбкой и всё будет кончено».
И вот вы вдвоём, переступая ногами в синхронном тандеме, оказались в непосредственной близости от шкафа. Ты открываешь дверцу и наклоняешься к нижней полке, чтобы достать свою мини юбку, как вдруг понимаешь, что тот самый затерявшийся в глубинах сознания выключатель сломался. Не рассчитав расстояние близости сына к материнской заднице, и нагнувшись (а точнее ненароком встав в позу «раком»), ты почувствовала, как член, да какой там член, КРЕПКО СТОЯЩИЙ ХУЙ Романа, уперся тебе прямо между ягодиц, в ту самую полосочку танга.
Все барьеры разрушены, хуй сына Романа в двух сантиметрах от пизды матери Алёны. В твоих глазах поплыли круги, ваши дыхания замерли. Мертвая пауза, секундное замешательство. «Да пропади оно всё пропадом, это мой сын, а я его мать и только нам решать, как жить дальше. Я ХОЧУ ЕБАТЬСЯ С НИМ, А ОН ХОЧЕТ ЕБАТЬ МЕНЯ. ВОТ И ВСЁ. И ПОШЛО ОНО ВСЁ НА ХУЙ. ЭТО НАШЕ РЕШЕНИЕ, НАМ С ЭТИМ ЖИТЬ, И ДУМАЕТСЯ, ЖИТЬ НАМ БУДЕТ ПРЕКРАСНО!!!»
Ты разгибаешься, отчего резинка его плавок немного съезжает вниз и оголяет головку члена, в который ты моментально влюбляешься. «Моя плоть, моя кровь. Прекрасное соединение матери и сына. ИНЦЕСТ ПРЕКРАСЕН. СПАСИБО ТЕБЕ, ГЕОРГИЙ!!!» Ты поворачиваешься к сыну и, глядя ему в глаза, произносишь: «Это будет нашей тайной сынуля!»
— Да, мамочка, конечно, я люблю тебя, — прохрипел еле дышащий Рома.
— Называй меня Алёна, дорогой и возьми меня.
Ты плавно опускаешься перед сыном на колени, автоматически стаскивая с него рукой плавки, сглатываешь слюну и: «ДЛЯ НАЧАЛА В РОТ!»
КОНЕЦ.
4
0
Просмотров: 1745