Когда в семье наступает мир
Дядя Петя к нам приехал вечером, еще до дождя, отец уже собрал все необходимое для рыбалки, но забарабанивший дождь спутал их планы.
— Ну надо же все небо заволокло – сетовали они с надеждой посматривая в окно.
Дядя Петя уже хотел обратно уезжать домой огорченный не удавшейся вылазкой на рыбалку, но мой отец выдвинул встречное обнадеживающее предложение
— А может завтра с утра пораньше погода восстановится, а сегодня давай бутылочку разопьем.
Уговаривать дядю Петю долго не пришлось, поэтому мать засуетилась у плиты, а через полчаса мужчины вернувшиеся из магазина расселись за столом. Дядя Петя пил мало оправдываясь, что ему завтра за руль, а в основном пил мой отец хмелевший от двух стопок, а от половины бутылки отключавшийся замертво. Пила и мать составляя компанию мужчинам и кокетничая с дядей Петей на глазах у отца, которому уже было все равно. Еще до застолья было решено, что отец с дядей Петей лягут спать в зале на диване, а мать у меня в комнате на раскладушке. Родителям моим было уже за тридцать семь, мать к тому времени уже располнела выпирающий живот опустился, вместе с её средними по величине сиськами, зато зад стал шире и ноги толще.
Вскоре дядя Петя отнес бесчувственное тело отца в зал и уложил его прямо в одежде на диван, а сам вернулся на кухню, где мать еще гремела посудой убирая со стола. Я сидел в своей комнате у компьютера с открытой дверью, поэтому мне было слышно, о чем они разговаривали и даже шелест одежды и поскрипывание стула, на который сел дядя Петя, предложивший матери выпить, составить ему компанию. Мать охотно согласилась, не смотря на то что у неё уже заплетался язык, свидетельствующий о её сильном опьянении. Стук пустых стаканов о стол, говорил о том, что они выпили, и тут меня насторожило, то что они перешли на шепот, который мне уже было трудно разобрать, зато когда они умолкали, отчетливо доносились характерные звуки целующихся в губы, сопровождающиеся шелестом материи, с частым поскрипыванием стульев под ними.
В установившейся тишине немного громче обычных звуков прозвучал пьяный голос матери, шикающий на дядя Петю, и её намерения закрыть двери. На кухне двери у нас не было, поэтому я услышал как она неровной походкой вышла в прихожую, сначала закрыв дверь в зал, а потом уже появилась в дверном проеме моей комнаты. Такою пьяною мать, я еще не видел, она стоял раскачиваясь из стороны в сторону и чтобы не упасть держась за притолоку двери. Виновато улыбаясь она попыталась заплетающимся языком спросить у меня, чем я занимаюсь, но махнув рукой, попятилась назад и просто закрыла за собой дверь в мою комнату.
Я быстро подготовил минивидеокамеру подключив её к компьютеру, и прислушавшись около двери, тихо приоткрыл её. С кухни доносились только звуки чмокающих губ и шелест материи. Протиснувшись в узкий проем двери я бесшумно пробрался к двери кухни и на притолоке прикрепил камеру, осторожно заглянув на кухню. Мать уже стояла в объятиях дяди Пети с задранным подолом халата по самую поясницу, но еще в белых трусах облегающих её аппетитную широкую задницу. Дядя Петя припав к её губам крепко целовался с ней в засос, при этом успевая одной рукой поглаживать её задницу, а второй рукой наглаживая у неё между расставленных полных ног спереди. Я вернулся в свою комнату, закрыв дверь, и вывел картинку на экран, включив запись. Едва я сделал все приготовления, как на кухне начали развиваться события, дядя Петя стянул с моей матери трусы и я увидел впервые её голую белую задницу, покрытые небольшими волнообразными неровностями ягодицы, казавшимися под трусами такими гладкими и промежуток между ними, где ближе к ногам и между ногами выглядывали черные кончики вьющихся волос.
Дяди Петина рука неустанно наглаживала ей между ног, даже когда её трусы были уже на полу отброшенные ногой матери в сторону. Другой рукой дядя Петя расстегнул свои брюки и приспустил их до колен не отрываясь от губ матери, мельком я заметил из-за матери его член, который был еще вялым и висел головкой вниз. Мать просунула руку между ними и задвигала ей, не трудно было догадаться, что она начала дрочить ему.
— Томочка, давай как прошлый раз сначала – тихо прошептал дядя Петя, и если бы не чувствительный микрофон то я бы ни услышал его слов даже с открытой дверью.
Мать стала медленно опускаться на колени перед дядей Петей, а он в свою очередь присаживаться на стул. Она не сразу взяла его член в рот, а сначала откатив его головку стала смачно целовать её, и постепенно вводить уже между своих пухленьких губ плотно сжимая их на наливавшемся основании члена, постоянно покачивая на нем своей головой, на которую дядя Петя положил руки. Мать в рот взяла почти половину вставшего дяди Петиного члена и стала мерно качать над ним головой, до тех пор пока дядя Петя не дернулся всем телом с выражением на лице блаженства закрыв глаза. Мать приподымала медленно свою голову с члена не смотря, на давление рук дяди Пети, и когда уже вышла головка члена она поиграв с ней языком, стала пошатываясь приподыматься на ноги. Встал со стула и дядя Петя, но тут он развернул её к себе спиной и наклонил вперед.
Мать согнулась пополам и руками оперлась на мойку сделав шаг в её направлении. Лучшего положения для обзора камеры и не подобрать. Мне было видно выставленная задница матери с разошедшимися ягодицами, и её покрытые волосами большие половые губки, между которыми высовывались нежно-розовые сочащиеся, припухшие от возбуждения складки. Именно туда и приставил свой член дядя Петя, а затем резко толкнув вошел им слившись с ягодицами матери своим телом. Мать тихо постанывала, а дядя Петя громче сопел пытаясь сдерживать дыхание. Качки их стали ритмичными и вскоре дядя Петя напрягся, дернулся и быстро вытащил из матери мокрый член, оставив зиять не успевшую сократиться отверстие во влагалище. Сам же сжимая своей рукой член стал быстро водить по нему, из которого на задницу матери выскочило несколько струй мутной жидкости. Мать не разгибаясь подобрала свои трусы и вытерла им сначала у себя между ног потом сперму на ягодицах, а затем уже выпрямившись член дяди Пети, бросив трусы в стиральную машинку.
— Давай еще по сто грамм и спать – предложил дядя Петя разливая из бутылки по стаканам водку, когда уже все было закончено и они привели себя в порядок.
Выпив и поцеловавшись в губы они расстались, дядя Петя ушел в зал спать к отцу на диван, а мать шатаясь убрала со стола, сделала несколько глубоких затяжек сигареты, и только после этого, еле передвигаясь пошла держась за стенку в направлении моей комнаты. Я отключил экран от видеокамеры и запись и стал ожидать её появления. Она появилась в дверях снова с широкой виноватой улыбкой, но уже была не в состоянии преодолеть открытое пространство моей комнаты, я уже не говорю, чтобы она смогла застелить себе раскладушку. С моей помощью добравшись до моей кровати, она встала перед ней на колени и упала поперек неё всем телом, выставив свою задницу и тяжело вздохнув громко засопела.
— Мам ложись как следует — попытался я приподнять её обхватив за грудь почувствовав её мягкие сиськи без лифчика.
— Нет не надо, мне так хорошо, а если я лягу меня стошнит – не отреагировав на мои прикосновения к её сиськам, пробубнила она нечленораздельно, и снова громко засопела.
Пока я расстилал для себя раскладушку, мать уже тихо похрапывала. Мой взгляд постоянно останавливался на её широкой заднице, на которой я знал под халатом не было трусов, что меня возбуждало еще больше, чем наблюдение, как её только что трахал дядя Петя. Поэтому когда я выключил свет, мне пришла в голову дерзкая мысль, воспользоваться её «отключкой» и прикоснуться своим возбужденным до ломоты в яичках членом впервые в жизни к женской письке. Закрыв дверь в комнату, я под предлогом снова положить мать на кровать, удостоверился, что она крепко заснула и не отреагировала, даже когда в наглую потискал её за сиськи, приподымая над кроватью, при этом еще шире развел ей ноги. Выждав минут пять я приступил с затаенным дыханием к осуществлению своего плана. Дрожащими руками задрал ей подол халата на спину, обнажив её голую задницу.
Мать не отреагировала, а я осмелев приспустив с себя трусы, встал на колени между её широко разведенных ног. Немного склонившись, я посветил маленьким фонариком зажигалки матери между ног, на её лохматую письку. Меня всего колотило, когда я так близко рассматривал её полные мясистые половые губы покрытые волосяным покровом, меж которых немного высунулись влажные розовые складки словно язычки. Я осторожно дотронулся до них рукой, почувствовав какие они нежные и теплые, наблюдая за реакцией матери, которая продолжала спать, даже не перестав храпеть. Мой упругий член во второй руке уже начинал подергиваться, когда я рассматривал письку матери, не переставая его массировать.
Наконец я решился, пододвинувшись ближе я дрожащей рукой приставил свой член к нежным губкам, почувствовав головкой члена их тепло. Инстинкт заставил меня отступить от разума и я слегка надавил членом убрав руку. Влажные складки легко разошлись пропустив голову в еще более обжигающее приятное тепло материнского тела. Окаменевший член сильно дернулся, а вместе с ним не подсознательно дернулся мой таз, я чувствовал, как член беспрепятственно заскользил еще глубже, в обжигающую плоть, снова раздвигая влажные стенки влагалища, только недавно сократившиеся. Когда я почувствовал на своем паху мягкие ягодицы матери, то член вошел уже почти на весь, все чаще и сильнее рассылая по моему телу приятные волны истомы, заставлявшие меня подчиняться все больше инстинкту, забывая при этом об осторожности. Следующий качек во влагалище матери хотя и был еще осторожным, но я уже не контролировал себя, поэтому вдавливая еще глубже, я головкой члена почувствовал дно влагалища, а мягкие ягодицы матери расплющились на моем животе, за которые я притягивал её на себя.
Со следующем качком мои яйца уже плющили большие половые губки, а головка члена плотно прижималась ко дну влагалища. Сначала я думал, что мне показалось, будто мать подмахивает мне, так как она уже не храпела, а тихо постанывала, как и с дядей Петей, но потом при очередном качке, она сама уже еще сильнее подала на меня задом. Мать трахалась, подмахивая толчкам члена в ней, не осознавая, чей член скользит в её влагалище. Дергающийся член стал разряжаться глубоко загнанный во влагалище, а мать словно чувствуя его извержения еще сильнее насаживалась на него. Сперма вырывалась фонтанами в глубине влагалища. Когда наконец ко мне стал возвращаться разум с откатом приятных волн, я понял, что у меня теперь будут неприятности, однако как только я перестал двигаться в матери, она тоже перестала подмахивать, и вскоре раздался её тихий мерный храп. Я медленно вытащил свой мокрый член из материнского тела и прежде чем пойти мыться, поправил подол халата и укрыл мать пледом. Помывшись я лег на раскладушку и заснул, ночью я слышал, как мать перебралась полностью на кровать шурша одеялом.
Утром когда я проснулся и пошел в туалет, то обнаружил в квартире только спящую мать в моей комнате на моей кровати, отец с дядей Петей уже уехали на рыбалку. После туалета я снова лег на свою постель, и предался воспоминаниям ночных событий. Вскоре проснулась и мать поворочавшись она встала и вышла из моей комнаты, но вскоре вернулась, однако уже с озабоченным видом. Заметив, что я уже не сплю она поинтересовалась.
— Во сколько же они уехали на рыбалку?
— Не знаю.
— А отец со мной спал?
— Как же он мог с тобой спать, когда его вчера отнесли чуть теплого на диван – ответил я, тоже вставая с раскладушки.
Мать стала заправлять кровать и раскладушку, пока я одевался, с изменившимся лицом, на котором отразилось задумчивость, словно она пыталась что-то вспомнить, но у неё ничего не получалось. Наконец она пристально посмотрела на меня, нахмурив брови.
— Значит это ты меня – неожиданно и резко произнесла она, а её лицо стало багроветь от злости.
— Что я тебя? – как можно удивленнее, переспросил я, поняв что уличен в ночном проступке, но не подавал этому виду, но лихорадочно стал придумывать себе отмазку.
— Не прикидывайся, ты прекрасно понимаешь о чем я говорю – ещё резче проговорила мать уже срывающимся голосом, пытаясь припереть меня к стенке, чтобы я сам сознался.
Я недоумевающи смотрел на неё с серьезным выражением лица пожимая плечами, однако чувствуя, что над моей головой сгущаются тучи.
— Если отца здесь не было, то кто тогда в меня столько спермы налил? Это ты, мерзавец, трахнул меня пьяную ночью. Подонок. Негодяй. Вот дай отец приедет, я ему все расскажу, какого подонка мы с ним вырастили и воспитали – распалялась бранью мать покраснев от злости, начиная обзывать меня, и даже попыталась ударить меня по лицу, но я подставил руку.
— Может, это дядя Петя в тебя сперму налил, когда вы с ним трахались на кухне раком, действительно через рот она попасть не могла тебе туда. Может он по привычке, как вы с ним всегда это делали, и налил. А хочешь, давай запись вчерашнюю посмотрим, как вчера тебя дядя Петя трахал, может там заметим, успел он втащить, или же немного брызнул тебе туда – зло выкрикнул я ей в лицо.
Лицо матери, на глазах перекрасилось из багрового в белый цвет, глаза её так сильно расширились, что казалось, выскочат из орбит от удивления. От моих слов у неё перехватило дыхание, она словно рыба задыхалась желая что-то произнести, но только хлопала беззвучно посиневшими губами, глаза её наполнились слезами, которые переполняя их ручьем покатились по бледным щекам.
-. А может мне его своим папочкой называть. Ты уж когда отцу будешь на меня наговаривать, уточни у него, его ли сперма тебя оплодотворила или дяди Пети шестнадцать лет тому назад – не давая ей опомнится, добивал я свою мать, уже уверенный, что теперь она будет помалкивать.
Мать рухнула на кровать уткнувшись лицом в подушку и разрыдалась, от безвыходности, сама припертая к стене, и уличенная в страшном преступлении.
Забрав незаметно драгоценный диск, я ушел из дома хлопнув дверью, к своему другу, который жил в доме напротив. Весь день мать разыскивала меня, я часто видел её из окна друга, во дворе, как она металась расспрашивая моих друзей и знакомых, не раз она звонила моему другу интересуясь, не заходил ли я к нему, но он предупрежденный мною отвечал, что не видел меня. Я не собирался выкладывать запись отцу, тем более, что и сам он был не безгрешен, прошлой весной я застал его с маминой подругой, голыми трахающимися на полу в зале, когда вернулся из школы на два часа раньше. Однако теперь это давало мне возможность влиять в своих интересах на обоих родителей.
Машина дяди Пети, подъехала к нашему дому, когда уже начинало темнеть. Мать видимо наблюдала из окна поэтому выскочила их встречать на улицу, боясь что я опережу её. Дядя Петя выгрузив отцовы вещи попрощался с ними и уехал, а мать с отцом вошли в подъезд. Настало время моего выхода. Дверь мне открыла мать, которая опередила отца обогнав его в прихожей. Она встретила меня лицемерно приветливой улыбкой и прижатым не заметно для отца пальцем к губам. Со мной она была ласкова и внимательна, это после её оскорблений выглядело как-то неестественно для меня. За ужином она не давала мне произнести ни слова расспрашивая отца о рыбалке, при этом наполняя его стакан водкой, поэтому ему ни показалось странным мой молчаливы угрюмый вид и её наигранная радость. Вскоре отец отрубился, и мы с матерью вдвоем перенесли его на диван в зал.
— Давай договоримся с тобой. Отцу ни чего не рассказывать – предложила она, заговорив шепотом несмотря на то что из зала уже доносился громкий храп отца через закрытую дверь – тебе же тоже не поздоровиться, если он узнает про тебя.
— Не уверен. Ему это уже будет все равно, кто тебя…. – запнулся я, давая понять ей, что мы с ней не в равном положении – меня он простит, а вот тебя мы выгоним с позором.
— Хорошо, чего ты хочешь? Я на все согласна – тихо проговорила она.
— Ни чего я не хочу – сохраняя обиду в голос твердо проговорил я.
Далее последовал длинный её монолог, какая она несчастная женщина, обделенная мужской лаской, откровенно признавшись, что это было всего только дважды в её жизни, рассчитанный на мою жалость, однако я был не приклонен. Поняв это, она сникла, и только после продолжительной паузы безразличным голосом потерявшим всю надежду спросила не подымая на меня глаз
— Тебе, то хоть хорошо было со мной, хотя наверное я была, как не живая, а ты в первый раз.
— Почему не живая…. – произнес я, но с улыбкой, что придало моему голосу не уверенную интонацию.
— Так что я тебе подмахивала? Получается сама трахалась с тобой. Ни чего не помню. Ты хоть как меня взял спереди или сзади? – вцепилась она почувствовав мой дрогнувший голос и продолжая разговор на щекотливую тему, смущенно заулыбавшись.
— Сзади – буркнул я, засмущавшись
— А я только утром заметила, что с меня сперма ручьем льется. Сразу догадалась что это ты, потому что у отца столько много её быть не может. Значит ты стал мужчиной со мной – улыбаясь проговорила мать, уже преобразившись, поймав надежду на спасение, разговорив меня на откровенность, затем сменила тему, спросив – ты еще долго будешь сидеть, а то я хотела сегодня тут на раскладушке лечь. Слышишь как храпит.
Попросив меня разложить раскладушку и для неё, когда я надумаю спать, она ушла на кухню чистить рыбу. Мать частенько спала в моей комнате на раскладушке скрываясь от отцовского храпа, поэтому в этом не было ни какого подвоха.
Я лег спать позже чем обычно выполнив предварительно просьбу матери, которая еще гремела посудой на кухне, но как только погас свет в моей комнате падавший в прихожую, она прекратила возиться на кухне и скрылась в ванной, как она это делала обычно перед тем как лечь спать, моясь там и облачаясь в ночную сорочку. От впечатлений прошедшего дня я не мог долго заснуть и слышал, как минут через двадцать мать вышла из ванной и погасив везде свет, шлепая босыми ногами прошла в мою комнату, закрыв за собой дверь. Пробравшись в темноте до моей кровати, она приподняла одеяло и попросила меня подвинуться.
— Ты стал только на половину мужчиной, взяв меня сзади – интимным голосом зашептала она мне в лицо, прижимаясь к моему голому торсу своим мягким голым телом, сбросив с себя халат перед тем, как лечь на кровать – давай теперь становись настоящим мужчиной. Я тоже сильно хочу, я уже так давно не кончала. Только постарайся в меня не кончать, вытаскивай, кончай мне на письку, я помогу тебе рукой.
Мою попытку перевалится на неё лежащую на спине с широко разведенными ногами, она остановила шепнув, что так сразу не делают мужчины. Управляя моей рукой и горячо шепча она наставляла меня, что я должен делать, до того как проникну в неё, начиная с её грудей с отвердевшими сосками от моих ласк, поцелуев в засос с игрою языков и заканчивая проникновением пальцев в её глубокую щель между мягких волосатых половых губок, ставшую влажной от моих прикосновений к её клитору. Прикоснувшись к моему упругому члену, она была откровенно удивлена зашептав.
— Когда же он у тебя такой вырос, он же больше чем … — она запнулась, потом добавила – странно что я вчера его не почувствовала в себе.
— Больше, чем у дяди Пети? – съязвил я
— и у твоего отца тоже – без обиды ответила она.
Мать со сбившимся дыханием и тихими стонами объяснила, что сигналом для ввода члена во влагалище служат участившиеся подмахивания руке ласкающей клитор, в то время как сама уже высоко приподымала задницу в такт моей руке. Я занял место среди её широко разведенных ног, в сопровождении её ласкающих, торопливых и слегка дрожащих рук. Припав к моим губам приоткрытым ртом она засосав их в себя, при этом торопливо рукой проведя по расширившейся горячей и скользкой щели направила мой окаменевший член в свое изнывающее похотью влагалище, обдав его там приятным теплом. Мать сладострастно застонала, когда мой член стал медленно проникать в неё под нашим обоюдным давлением. Головка члена достигла дна влагалища и мы стали в такт качать прижимая ее к дну еще сильнее, а стоны матери усилились в ритм нашим движениям.
Теперь мне приходилось впиваться в её мягкие губы, чтобы приглушить её нарастающие стоны. С каждым нашим качком тело матери начинало напрягаться, а я на основании члена стал ощущать заметно участившиеся сокращения влагалища. Вскоре мать высоко подмахнув мне, напряглась всем своим телом, застыв, её влагалище забилось на моем члене, а дно влагалища запульсировала щекоча головку члена, при этом мать уже не стонала , а взвыла от охватившего её тела блаженства. Я попытался вытащить задергавшийся член уже начинавший извергать потоки спермы глубоко внутри матери, но она с силой держала меня за ягодицы притягивая на себя. Обоюдный всепоглощающий оргазм на удивления был продолжительным и мощным выжав из наших тел все силы. Мать рухнула подо мной опустив ног, которые она по инерции, не помня себя приподняла, тело её опустошенно расслабилось. Волны оргазма ослабли и теперь откатывались назад к нашим половым органам, заставляли их приятно подергиваться от сокращения мышц.
— Прости, я не дала тебе вытащить, отключилась … ну да и ладно, как же хорошо то — немного отдышавшись прошептала слабым голосом мать, все еще удерживая меня на себе со вставленным упругим членом – так хорошо что у меня нет сил даже стронуться с места.
Мы лежали довольно долго не разъединяясь, я нависнув над матерью ласкал её лицо губами иногда припадая к её пухлым мягким губам, на что она уже реже стала отвечать, а вскоре и вовсе она мерно засопела, что свидетельствовало о её глубоком сне. Только после этого я встал с неё, и укрыв одеялом по самую шею, помылся и лег спать на раскладушку. Когда я проснулся утром мать по-прежнему спала на моей кровати, но уже была в халате, а дверь в мою комнату открыта.
— Мне наверное все приснилось – громко и весело проговорила она, когда заворочавшись на кровати повернулась в мою сторону и заметила что я уже не сплю — как же мне было хорошо ночью. А тебе?
— И мне тоже приснился очень приятный сон — ответил я в тон ей.
С этого дня у нас началась новая жизнь. Я оставался послушным сыном своих родителей, однако мать постоянно стала спать в моей комнате и перед тем как заснуть, силы покидали её тело от сильного оргазма подо мной. Изредка не надолго она оставаясь в зале с отцом, понятно для чего, но все равно даже в такие дни, после этого, как только раздавался его храп, она возбужденная им испытывала умопомрачительный оргазм со мной. Даже в критические её дни она не оставляла меня не удовлетворенным, хорошо понимая, что мне хочется всегда, она брала у меня в рот и отсасывала мою молодую сперму сглатывая её.
Дядя Петя пожелавший через две недели повторить потрахаться с матерью уверенный в её безотказности, получил полную отставку с пожеланиями забыть обо всем, чему я стал невольным свидетелем, когда они с матерью разговаривали даже не подозревая о моем присутствии, к тому же мать потом мне все рассказала сама посмеявшись над неудачливым любовником. Как-то раз она призналась, что делает это со мной уже не из-за боязни перед отцом, а из-за своего сильного влечения ко мне, так что если отец про что и прознает, то она с радостью уйдет от него сама, но только со мной. Слух о том, что отец изменяет матери с её подругой до неё дошел, не от меня, а от соседей. Мать сильно не расстроилась и даже не показала виду отцу, а с подругой посмеялась над этим как над сплетнями.
— Ну надо же все небо заволокло – сетовали они с надеждой посматривая в окно.
Дядя Петя уже хотел обратно уезжать домой огорченный не удавшейся вылазкой на рыбалку, но мой отец выдвинул встречное обнадеживающее предложение
— А может завтра с утра пораньше погода восстановится, а сегодня давай бутылочку разопьем.
Уговаривать дядю Петю долго не пришлось, поэтому мать засуетилась у плиты, а через полчаса мужчины вернувшиеся из магазина расселись за столом. Дядя Петя пил мало оправдываясь, что ему завтра за руль, а в основном пил мой отец хмелевший от двух стопок, а от половины бутылки отключавшийся замертво. Пила и мать составляя компанию мужчинам и кокетничая с дядей Петей на глазах у отца, которому уже было все равно. Еще до застолья было решено, что отец с дядей Петей лягут спать в зале на диване, а мать у меня в комнате на раскладушке. Родителям моим было уже за тридцать семь, мать к тому времени уже располнела выпирающий живот опустился, вместе с её средними по величине сиськами, зато зад стал шире и ноги толще.
Вскоре дядя Петя отнес бесчувственное тело отца в зал и уложил его прямо в одежде на диван, а сам вернулся на кухню, где мать еще гремела посудой убирая со стола. Я сидел в своей комнате у компьютера с открытой дверью, поэтому мне было слышно, о чем они разговаривали и даже шелест одежды и поскрипывание стула, на который сел дядя Петя, предложивший матери выпить, составить ему компанию. Мать охотно согласилась, не смотря на то что у неё уже заплетался язык, свидетельствующий о её сильном опьянении. Стук пустых стаканов о стол, говорил о том, что они выпили, и тут меня насторожило, то что они перешли на шепот, который мне уже было трудно разобрать, зато когда они умолкали, отчетливо доносились характерные звуки целующихся в губы, сопровождающиеся шелестом материи, с частым поскрипыванием стульев под ними.
В установившейся тишине немного громче обычных звуков прозвучал пьяный голос матери, шикающий на дядя Петю, и её намерения закрыть двери. На кухне двери у нас не было, поэтому я услышал как она неровной походкой вышла в прихожую, сначала закрыв дверь в зал, а потом уже появилась в дверном проеме моей комнаты. Такою пьяною мать, я еще не видел, она стоял раскачиваясь из стороны в сторону и чтобы не упасть держась за притолоку двери. Виновато улыбаясь она попыталась заплетающимся языком спросить у меня, чем я занимаюсь, но махнув рукой, попятилась назад и просто закрыла за собой дверь в мою комнату.
Я быстро подготовил минивидеокамеру подключив её к компьютеру, и прислушавшись около двери, тихо приоткрыл её. С кухни доносились только звуки чмокающих губ и шелест материи. Протиснувшись в узкий проем двери я бесшумно пробрался к двери кухни и на притолоке прикрепил камеру, осторожно заглянув на кухню. Мать уже стояла в объятиях дяди Пети с задранным подолом халата по самую поясницу, но еще в белых трусах облегающих её аппетитную широкую задницу. Дядя Петя припав к её губам крепко целовался с ней в засос, при этом успевая одной рукой поглаживать её задницу, а второй рукой наглаживая у неё между расставленных полных ног спереди. Я вернулся в свою комнату, закрыв дверь, и вывел картинку на экран, включив запись. Едва я сделал все приготовления, как на кухне начали развиваться события, дядя Петя стянул с моей матери трусы и я увидел впервые её голую белую задницу, покрытые небольшими волнообразными неровностями ягодицы, казавшимися под трусами такими гладкими и промежуток между ними, где ближе к ногам и между ногами выглядывали черные кончики вьющихся волос.
Дяди Петина рука неустанно наглаживала ей между ног, даже когда её трусы были уже на полу отброшенные ногой матери в сторону. Другой рукой дядя Петя расстегнул свои брюки и приспустил их до колен не отрываясь от губ матери, мельком я заметил из-за матери его член, который был еще вялым и висел головкой вниз. Мать просунула руку между ними и задвигала ей, не трудно было догадаться, что она начала дрочить ему.
— Томочка, давай как прошлый раз сначала – тихо прошептал дядя Петя, и если бы не чувствительный микрофон то я бы ни услышал его слов даже с открытой дверью.
Мать стала медленно опускаться на колени перед дядей Петей, а он в свою очередь присаживаться на стул. Она не сразу взяла его член в рот, а сначала откатив его головку стала смачно целовать её, и постепенно вводить уже между своих пухленьких губ плотно сжимая их на наливавшемся основании члена, постоянно покачивая на нем своей головой, на которую дядя Петя положил руки. Мать в рот взяла почти половину вставшего дяди Петиного члена и стала мерно качать над ним головой, до тех пор пока дядя Петя не дернулся всем телом с выражением на лице блаженства закрыв глаза. Мать приподымала медленно свою голову с члена не смотря, на давление рук дяди Пети, и когда уже вышла головка члена она поиграв с ней языком, стала пошатываясь приподыматься на ноги. Встал со стула и дядя Петя, но тут он развернул её к себе спиной и наклонил вперед.
Мать согнулась пополам и руками оперлась на мойку сделав шаг в её направлении. Лучшего положения для обзора камеры и не подобрать. Мне было видно выставленная задница матери с разошедшимися ягодицами, и её покрытые волосами большие половые губки, между которыми высовывались нежно-розовые сочащиеся, припухшие от возбуждения складки. Именно туда и приставил свой член дядя Петя, а затем резко толкнув вошел им слившись с ягодицами матери своим телом. Мать тихо постанывала, а дядя Петя громче сопел пытаясь сдерживать дыхание. Качки их стали ритмичными и вскоре дядя Петя напрягся, дернулся и быстро вытащил из матери мокрый член, оставив зиять не успевшую сократиться отверстие во влагалище. Сам же сжимая своей рукой член стал быстро водить по нему, из которого на задницу матери выскочило несколько струй мутной жидкости. Мать не разгибаясь подобрала свои трусы и вытерла им сначала у себя между ног потом сперму на ягодицах, а затем уже выпрямившись член дяди Пети, бросив трусы в стиральную машинку.
— Давай еще по сто грамм и спать – предложил дядя Петя разливая из бутылки по стаканам водку, когда уже все было закончено и они привели себя в порядок.
Выпив и поцеловавшись в губы они расстались, дядя Петя ушел в зал спать к отцу на диван, а мать шатаясь убрала со стола, сделала несколько глубоких затяжек сигареты, и только после этого, еле передвигаясь пошла держась за стенку в направлении моей комнаты. Я отключил экран от видеокамеры и запись и стал ожидать её появления. Она появилась в дверях снова с широкой виноватой улыбкой, но уже была не в состоянии преодолеть открытое пространство моей комнаты, я уже не говорю, чтобы она смогла застелить себе раскладушку. С моей помощью добравшись до моей кровати, она встала перед ней на колени и упала поперек неё всем телом, выставив свою задницу и тяжело вздохнув громко засопела.
— Мам ложись как следует — попытался я приподнять её обхватив за грудь почувствовав её мягкие сиськи без лифчика.
— Нет не надо, мне так хорошо, а если я лягу меня стошнит – не отреагировав на мои прикосновения к её сиськам, пробубнила она нечленораздельно, и снова громко засопела.
Пока я расстилал для себя раскладушку, мать уже тихо похрапывала. Мой взгляд постоянно останавливался на её широкой заднице, на которой я знал под халатом не было трусов, что меня возбуждало еще больше, чем наблюдение, как её только что трахал дядя Петя. Поэтому когда я выключил свет, мне пришла в голову дерзкая мысль, воспользоваться её «отключкой» и прикоснуться своим возбужденным до ломоты в яичках членом впервые в жизни к женской письке. Закрыв дверь в комнату, я под предлогом снова положить мать на кровать, удостоверился, что она крепко заснула и не отреагировала, даже когда в наглую потискал её за сиськи, приподымая над кроватью, при этом еще шире развел ей ноги. Выждав минут пять я приступил с затаенным дыханием к осуществлению своего плана. Дрожащими руками задрал ей подол халата на спину, обнажив её голую задницу.
Мать не отреагировала, а я осмелев приспустив с себя трусы, встал на колени между её широко разведенных ног. Немного склонившись, я посветил маленьким фонариком зажигалки матери между ног, на её лохматую письку. Меня всего колотило, когда я так близко рассматривал её полные мясистые половые губы покрытые волосяным покровом, меж которых немного высунулись влажные розовые складки словно язычки. Я осторожно дотронулся до них рукой, почувствовав какие они нежные и теплые, наблюдая за реакцией матери, которая продолжала спать, даже не перестав храпеть. Мой упругий член во второй руке уже начинал подергиваться, когда я рассматривал письку матери, не переставая его массировать.
Наконец я решился, пододвинувшись ближе я дрожащей рукой приставил свой член к нежным губкам, почувствовав головкой члена их тепло. Инстинкт заставил меня отступить от разума и я слегка надавил членом убрав руку. Влажные складки легко разошлись пропустив голову в еще более обжигающее приятное тепло материнского тела. Окаменевший член сильно дернулся, а вместе с ним не подсознательно дернулся мой таз, я чувствовал, как член беспрепятственно заскользил еще глубже, в обжигающую плоть, снова раздвигая влажные стенки влагалища, только недавно сократившиеся. Когда я почувствовал на своем паху мягкие ягодицы матери, то член вошел уже почти на весь, все чаще и сильнее рассылая по моему телу приятные волны истомы, заставлявшие меня подчиняться все больше инстинкту, забывая при этом об осторожности. Следующий качек во влагалище матери хотя и был еще осторожным, но я уже не контролировал себя, поэтому вдавливая еще глубже, я головкой члена почувствовал дно влагалища, а мягкие ягодицы матери расплющились на моем животе, за которые я притягивал её на себя.
Со следующем качком мои яйца уже плющили большие половые губки, а головка члена плотно прижималась ко дну влагалища. Сначала я думал, что мне показалось, будто мать подмахивает мне, так как она уже не храпела, а тихо постанывала, как и с дядей Петей, но потом при очередном качке, она сама уже еще сильнее подала на меня задом. Мать трахалась, подмахивая толчкам члена в ней, не осознавая, чей член скользит в её влагалище. Дергающийся член стал разряжаться глубоко загнанный во влагалище, а мать словно чувствуя его извержения еще сильнее насаживалась на него. Сперма вырывалась фонтанами в глубине влагалища. Когда наконец ко мне стал возвращаться разум с откатом приятных волн, я понял, что у меня теперь будут неприятности, однако как только я перестал двигаться в матери, она тоже перестала подмахивать, и вскоре раздался её тихий мерный храп. Я медленно вытащил свой мокрый член из материнского тела и прежде чем пойти мыться, поправил подол халата и укрыл мать пледом. Помывшись я лег на раскладушку и заснул, ночью я слышал, как мать перебралась полностью на кровать шурша одеялом.
Утром когда я проснулся и пошел в туалет, то обнаружил в квартире только спящую мать в моей комнате на моей кровати, отец с дядей Петей уже уехали на рыбалку. После туалета я снова лег на свою постель, и предался воспоминаниям ночных событий. Вскоре проснулась и мать поворочавшись она встала и вышла из моей комнаты, но вскоре вернулась, однако уже с озабоченным видом. Заметив, что я уже не сплю она поинтересовалась.
— Во сколько же они уехали на рыбалку?
— Не знаю.
— А отец со мной спал?
— Как же он мог с тобой спать, когда его вчера отнесли чуть теплого на диван – ответил я, тоже вставая с раскладушки.
Мать стала заправлять кровать и раскладушку, пока я одевался, с изменившимся лицом, на котором отразилось задумчивость, словно она пыталась что-то вспомнить, но у неё ничего не получалось. Наконец она пристально посмотрела на меня, нахмурив брови.
— Значит это ты меня – неожиданно и резко произнесла она, а её лицо стало багроветь от злости.
— Что я тебя? – как можно удивленнее, переспросил я, поняв что уличен в ночном проступке, но не подавал этому виду, но лихорадочно стал придумывать себе отмазку.
— Не прикидывайся, ты прекрасно понимаешь о чем я говорю – ещё резче проговорила мать уже срывающимся голосом, пытаясь припереть меня к стенке, чтобы я сам сознался.
Я недоумевающи смотрел на неё с серьезным выражением лица пожимая плечами, однако чувствуя, что над моей головой сгущаются тучи.
— Если отца здесь не было, то кто тогда в меня столько спермы налил? Это ты, мерзавец, трахнул меня пьяную ночью. Подонок. Негодяй. Вот дай отец приедет, я ему все расскажу, какого подонка мы с ним вырастили и воспитали – распалялась бранью мать покраснев от злости, начиная обзывать меня, и даже попыталась ударить меня по лицу, но я подставил руку.
— Может, это дядя Петя в тебя сперму налил, когда вы с ним трахались на кухне раком, действительно через рот она попасть не могла тебе туда. Может он по привычке, как вы с ним всегда это делали, и налил. А хочешь, давай запись вчерашнюю посмотрим, как вчера тебя дядя Петя трахал, может там заметим, успел он втащить, или же немного брызнул тебе туда – зло выкрикнул я ей в лицо.
Лицо матери, на глазах перекрасилось из багрового в белый цвет, глаза её так сильно расширились, что казалось, выскочат из орбит от удивления. От моих слов у неё перехватило дыхание, она словно рыба задыхалась желая что-то произнести, но только хлопала беззвучно посиневшими губами, глаза её наполнились слезами, которые переполняя их ручьем покатились по бледным щекам.
-. А может мне его своим папочкой называть. Ты уж когда отцу будешь на меня наговаривать, уточни у него, его ли сперма тебя оплодотворила или дяди Пети шестнадцать лет тому назад – не давая ей опомнится, добивал я свою мать, уже уверенный, что теперь она будет помалкивать.
Мать рухнула на кровать уткнувшись лицом в подушку и разрыдалась, от безвыходности, сама припертая к стене, и уличенная в страшном преступлении.
Забрав незаметно драгоценный диск, я ушел из дома хлопнув дверью, к своему другу, который жил в доме напротив. Весь день мать разыскивала меня, я часто видел её из окна друга, во дворе, как она металась расспрашивая моих друзей и знакомых, не раз она звонила моему другу интересуясь, не заходил ли я к нему, но он предупрежденный мною отвечал, что не видел меня. Я не собирался выкладывать запись отцу, тем более, что и сам он был не безгрешен, прошлой весной я застал его с маминой подругой, голыми трахающимися на полу в зале, когда вернулся из школы на два часа раньше. Однако теперь это давало мне возможность влиять в своих интересах на обоих родителей.
Машина дяди Пети, подъехала к нашему дому, когда уже начинало темнеть. Мать видимо наблюдала из окна поэтому выскочила их встречать на улицу, боясь что я опережу её. Дядя Петя выгрузив отцовы вещи попрощался с ними и уехал, а мать с отцом вошли в подъезд. Настало время моего выхода. Дверь мне открыла мать, которая опередила отца обогнав его в прихожей. Она встретила меня лицемерно приветливой улыбкой и прижатым не заметно для отца пальцем к губам. Со мной она была ласкова и внимательна, это после её оскорблений выглядело как-то неестественно для меня. За ужином она не давала мне произнести ни слова расспрашивая отца о рыбалке, при этом наполняя его стакан водкой, поэтому ему ни показалось странным мой молчаливы угрюмый вид и её наигранная радость. Вскоре отец отрубился, и мы с матерью вдвоем перенесли его на диван в зал.
— Давай договоримся с тобой. Отцу ни чего не рассказывать – предложила она, заговорив шепотом несмотря на то что из зала уже доносился громкий храп отца через закрытую дверь – тебе же тоже не поздоровиться, если он узнает про тебя.
— Не уверен. Ему это уже будет все равно, кто тебя…. – запнулся я, давая понять ей, что мы с ней не в равном положении – меня он простит, а вот тебя мы выгоним с позором.
— Хорошо, чего ты хочешь? Я на все согласна – тихо проговорила она.
— Ни чего я не хочу – сохраняя обиду в голос твердо проговорил я.
Далее последовал длинный её монолог, какая она несчастная женщина, обделенная мужской лаской, откровенно признавшись, что это было всего только дважды в её жизни, рассчитанный на мою жалость, однако я был не приклонен. Поняв это, она сникла, и только после продолжительной паузы безразличным голосом потерявшим всю надежду спросила не подымая на меня глаз
— Тебе, то хоть хорошо было со мной, хотя наверное я была, как не живая, а ты в первый раз.
— Почему не живая…. – произнес я, но с улыбкой, что придало моему голосу не уверенную интонацию.
— Так что я тебе подмахивала? Получается сама трахалась с тобой. Ни чего не помню. Ты хоть как меня взял спереди или сзади? – вцепилась она почувствовав мой дрогнувший голос и продолжая разговор на щекотливую тему, смущенно заулыбавшись.
— Сзади – буркнул я, засмущавшись
— А я только утром заметила, что с меня сперма ручьем льется. Сразу догадалась что это ты, потому что у отца столько много её быть не может. Значит ты стал мужчиной со мной – улыбаясь проговорила мать, уже преобразившись, поймав надежду на спасение, разговорив меня на откровенность, затем сменила тему, спросив – ты еще долго будешь сидеть, а то я хотела сегодня тут на раскладушке лечь. Слышишь как храпит.
Попросив меня разложить раскладушку и для неё, когда я надумаю спать, она ушла на кухню чистить рыбу. Мать частенько спала в моей комнате на раскладушке скрываясь от отцовского храпа, поэтому в этом не было ни какого подвоха.
Я лег спать позже чем обычно выполнив предварительно просьбу матери, которая еще гремела посудой на кухне, но как только погас свет в моей комнате падавший в прихожую, она прекратила возиться на кухне и скрылась в ванной, как она это делала обычно перед тем как лечь спать, моясь там и облачаясь в ночную сорочку. От впечатлений прошедшего дня я не мог долго заснуть и слышал, как минут через двадцать мать вышла из ванной и погасив везде свет, шлепая босыми ногами прошла в мою комнату, закрыв за собой дверь. Пробравшись в темноте до моей кровати, она приподняла одеяло и попросила меня подвинуться.
— Ты стал только на половину мужчиной, взяв меня сзади – интимным голосом зашептала она мне в лицо, прижимаясь к моему голому торсу своим мягким голым телом, сбросив с себя халат перед тем, как лечь на кровать – давай теперь становись настоящим мужчиной. Я тоже сильно хочу, я уже так давно не кончала. Только постарайся в меня не кончать, вытаскивай, кончай мне на письку, я помогу тебе рукой.
Мою попытку перевалится на неё лежащую на спине с широко разведенными ногами, она остановила шепнув, что так сразу не делают мужчины. Управляя моей рукой и горячо шепча она наставляла меня, что я должен делать, до того как проникну в неё, начиная с её грудей с отвердевшими сосками от моих ласк, поцелуев в засос с игрою языков и заканчивая проникновением пальцев в её глубокую щель между мягких волосатых половых губок, ставшую влажной от моих прикосновений к её клитору. Прикоснувшись к моему упругому члену, она была откровенно удивлена зашептав.
— Когда же он у тебя такой вырос, он же больше чем … — она запнулась, потом добавила – странно что я вчера его не почувствовала в себе.
— Больше, чем у дяди Пети? – съязвил я
— и у твоего отца тоже – без обиды ответила она.
Мать со сбившимся дыханием и тихими стонами объяснила, что сигналом для ввода члена во влагалище служат участившиеся подмахивания руке ласкающей клитор, в то время как сама уже высоко приподымала задницу в такт моей руке. Я занял место среди её широко разведенных ног, в сопровождении её ласкающих, торопливых и слегка дрожащих рук. Припав к моим губам приоткрытым ртом она засосав их в себя, при этом торопливо рукой проведя по расширившейся горячей и скользкой щели направила мой окаменевший член в свое изнывающее похотью влагалище, обдав его там приятным теплом. Мать сладострастно застонала, когда мой член стал медленно проникать в неё под нашим обоюдным давлением. Головка члена достигла дна влагалища и мы стали в такт качать прижимая ее к дну еще сильнее, а стоны матери усилились в ритм нашим движениям.
Теперь мне приходилось впиваться в её мягкие губы, чтобы приглушить её нарастающие стоны. С каждым нашим качком тело матери начинало напрягаться, а я на основании члена стал ощущать заметно участившиеся сокращения влагалища. Вскоре мать высоко подмахнув мне, напряглась всем своим телом, застыв, её влагалище забилось на моем члене, а дно влагалища запульсировала щекоча головку члена, при этом мать уже не стонала , а взвыла от охватившего её тела блаженства. Я попытался вытащить задергавшийся член уже начинавший извергать потоки спермы глубоко внутри матери, но она с силой держала меня за ягодицы притягивая на себя. Обоюдный всепоглощающий оргазм на удивления был продолжительным и мощным выжав из наших тел все силы. Мать рухнула подо мной опустив ног, которые она по инерции, не помня себя приподняла, тело её опустошенно расслабилось. Волны оргазма ослабли и теперь откатывались назад к нашим половым органам, заставляли их приятно подергиваться от сокращения мышц.
— Прости, я не дала тебе вытащить, отключилась … ну да и ладно, как же хорошо то — немного отдышавшись прошептала слабым голосом мать, все еще удерживая меня на себе со вставленным упругим членом – так хорошо что у меня нет сил даже стронуться с места.
Мы лежали довольно долго не разъединяясь, я нависнув над матерью ласкал её лицо губами иногда припадая к её пухлым мягким губам, на что она уже реже стала отвечать, а вскоре и вовсе она мерно засопела, что свидетельствовало о её глубоком сне. Только после этого я встал с неё, и укрыв одеялом по самую шею, помылся и лег спать на раскладушку. Когда я проснулся утром мать по-прежнему спала на моей кровати, но уже была в халате, а дверь в мою комнату открыта.
— Мне наверное все приснилось – громко и весело проговорила она, когда заворочавшись на кровати повернулась в мою сторону и заметила что я уже не сплю — как же мне было хорошо ночью. А тебе?
— И мне тоже приснился очень приятный сон — ответил я в тон ей.
С этого дня у нас началась новая жизнь. Я оставался послушным сыном своих родителей, однако мать постоянно стала спать в моей комнате и перед тем как заснуть, силы покидали её тело от сильного оргазма подо мной. Изредка не надолго она оставаясь в зале с отцом, понятно для чего, но все равно даже в такие дни, после этого, как только раздавался его храп, она возбужденная им испытывала умопомрачительный оргазм со мной. Даже в критические её дни она не оставляла меня не удовлетворенным, хорошо понимая, что мне хочется всегда, она брала у меня в рот и отсасывала мою молодую сперму сглатывая её.
Дядя Петя пожелавший через две недели повторить потрахаться с матерью уверенный в её безотказности, получил полную отставку с пожеланиями забыть обо всем, чему я стал невольным свидетелем, когда они с матерью разговаривали даже не подозревая о моем присутствии, к тому же мать потом мне все рассказала сама посмеявшись над неудачливым любовником. Как-то раз она призналась, что делает это со мной уже не из-за боязни перед отцом, а из-за своего сильного влечения ко мне, так что если отец про что и прознает, то она с радостью уйдет от него сама, но только со мной. Слух о том, что отец изменяет матери с её подругой до неё дошел, не от меня, а от соседей. Мать сильно не расстроилась и даже не показала виду отцу, а с подругой посмеялась над этим как над сплетнями.
41
4
Просмотров: 6747