Надя

     
Сейчас мне 43 года, но до сих пор я помню в подробностях все то, что произошло у меня с первой в моей жизни женщиной.
     Мне было тогда 15 лет. На дворе май. Надежда — моя двоюродная сестра, приехала к нам в Питер из Москвы. Какой взрослой казалась она мне! Ей тогда было около 20-ти. Я украдкой подсматривал за тем, как она переодевается, тайком разглядывал ее белье. И вот, однажды, мама моя ушла на работу, а я проснулся и мечтал о том, как было бы неплохо забраться в постель к сестричке. Поводов для такого поведения Надежда мне ни разу не подавала, хотя, наверняка ловила мои неоднозначные взгляды. Лет 5 назад мы с ней были непримиримыми врагами, как дети жестоко спорили и даже дрались по любому поводу! Но сейчас все изменилось, и я видел в ней красивую молодую женщину. Мысли не давали мне покоя, я претворялся спящим и пытался узнать, чем занимается Надя. Вскоре выяснилось, что она читает. Удалось также подсмотреть, что она еще неодета. На ней была пижама с рисунком «в смешной цветочек». Я потихонечку встал с дивана, подошел к ней и спросил интересная ли книжка. Улыбнувшись, она ничего не ответила, а я, как мне тогда казалось по-взрослому, залез к ней под одеяло. Красавица нисколько не сопротивлялась, а, видя во мне маленького мальчика, предложила укрыться, приглашая поближе к своему телу. Под одеялом мне сразу стало необычно жарко и слегка страшновато, но уж очень хотелось выглядеть героем и я потихоньку начал приближать свою ладошку к ее груди.
     Настал момент первого прикосновения! Как это было здорово! Упругая, теплая и нежная женская грудь — предел моих юношеских мечтаний — была в моей руке: Надюха, как будто ничего не происходило, продолжала читать. Первое впечатление от соприкосновения с таким сокровищем как эта грудь, выразившееся в настолько сильном сердцебиении, что становилось трудно дышать, понемножку успокоилось. Я, попривыкнув к мысли, что все идет как надо, попытался перейти к решительным действиям. Наверное, чересчур активно. Надежда, сделав вид, что только что обнаружила мою руку, так взглянула на меня, что я вынужден был отступить. Бежали минуты, а я все лежал рядом с ней с «руками по швам» и лицом обидевшегося ребенка (как это бывает, когда отнимают любимую игрушку). Моя женщина (именно своей я ее чувствовал уже!) посмотрела на меня и взглядом попросила возобновить прикосновение.
     Я не пошевелился! Тогда она сказала, что ей еще недавно было очень тепло, а сейчас она начинает замерзать. Это и было сигналом к действию. Она не возражала! Моя рука очень бережно начала согревать этот божественный, чрезвычайно упругий и в то же время нежно-мягкий бугорок. Вскоре я заметил, что сосок загрубел и на ощупь стал походить на крупную спелую горошину. Надя, продолжая читать и, как будто не обращая внимания на мои изыски, давала мне свободу для деятельности. Повернувшись поудобнее, я пустил в ход вторую руку и другая ее грудь, до сих пор обделенная вниманием, стала моим трофеем! Эрекция была настолько сильна, что я уже не мог ее скрывать. А моей женщине это нравилось. Дальше-больше, и ласки перемещаются все ниже и ниже по женскому телу: Сестра отложила книгу, посмотрела на меня, загадочно улыбнулась, и мне стало ясно, что сегодня это точно произойдет. Рукой я ощутил ее горячую и влажную даже через смешные пижамные панталончики промежность. Мне казалось, что я чувствовал каждый волосок на ее лобке! Не понимал где бьется пульс: в кончиках моих пальцев или не припухших губках между ее стройных ножек.
      Попытка руки проникнуть под резинку внутрь штанишек была решительно пресечена, и мне ничего не оставалось, как накрыть сестренку своим телом. Инстинктивно я начал мягкими робкими толчками прижимать свой член к ее упругому лобку, и очень скоро сладкая, резкая, томительно тягучая волна пробежала внутри меня, а горячий фонтанчик пульсирующей спермы согрел нас обоих даже через одежду. Через несколько мгновений мне стало мучительно стыдно за то, что произошло, но Наденька, как смогла, успокоила меня. Ее руки были так нежны, что чувство стыда вскоре исчезло и сменилось уже познанным желанием продолжать. Она неловко освободилась от пижамки и, лежа на спине, рукою направила моего «дружка» (это его первое прозвище, которое ему дала его первая женщина) в свою горячую и тесную щелку. Продолжалось это недолго, но нам обоим было очень и очень приятно. Уставшие мы лежали и разговаривали как взрослые. Потом вместе заметали следы. Я увидел несколько капель крови на белье и простыне. Надежда, применив профессиональные знания, перекисью водорода вывела пятнышки с ткани и обработала порванную уздечку моего «дружка». Обработка эта была мучительной, так как снова и очень сильно захотелось все повторить (уж очень бережно проводила процедуру сестренка-медсестренка). Но она мне очень строго сказала, что у нас все будет и не раз и не два, а сейчас я должен понять, что ей тоже нужно отдохнуть и залечить свои ранки.
     Тогда я понял, что не только она была моей первой женщиной, но и я стал ее первым мужчиной! Надежда сдержала обещание и еще две недели, пока она не уехала в свою Москву, я убегал из техникума для того, чтобы заняться с ней любовью. Ох, и фантазировали мы тогда, экспериментировали, отдавались друг другу страстно и горячо, соревновались в придумывании «новых» способов получения старых как мир наслаждений: