Общежитие. Гостья.
Рабочая общага.Почти эротическое знакомство с ребёнком, прошедшим школу проституции.
Общежитие. Гостья. Я бы сказал — это лакированная действительность, такая , блин, гламурненькая, у виззажиста прилохмаченная.
Если не слишком утомлю, посмотрите одно реальное моё наблюдение.
Комнатка в рабочем общежитии от давно разгромленного градообразующего завода. За мутным стеклом окна холодная, в грязи и саже, в талом снегу, перемешанная с золой и угольной пылью, Весна шахтёрского, угледобывающего сибирского города. Батареи еле тёплые, греюсь чаем, заполняю отчётные бумаги. Стук в дверь.
— Дядя Костя, Вам девочка не нужна?
— ???
— Ну, там , полы помыть, сготовить на кухне, постирать..., она и шить может, и гладить.. И вообще, она Вам всё может сделать! Хотите, покажет, прям сейчас.
— Звать то как, твоё протеже?
— Марина.
— А сколько Марине лет?
— 18, наверное, скоро.
— Знаете, ( громким шепотом), — она проститутка, но от хозяйки ушла, сбежала, у неё вообще ни денег, ни документов никаких вообще нет! Она сейчас у меня в комнате живёт, но ко мне сейчас мой парень приходить будет, и мне выставить бы её куда-нибудь, да она и сама хочет уехать, где её ни кто не знает, тут она даже в магазин ходить боится, только выйдет — её сразу цепляют, то менты, то ещё кто-нибудь. Дядя Костя, мне говорили, у Вас родственник в деревне где-то, дедушка, болеет ему готовить надо и убираться?
Поясняю. Да, двоюродному брату моему, Виталию, — старше меня- удалили желчный пузырь, камни в почках подробили, после операции развилось осложнение: гемоглобин упал в три раза, потеря веса более 40 кг.., слабость. А он — фермер, у него — хозяйство, дом в два этажа, .огород. Жены нет, со взрослым сыном очень сложные отношения.
. Вот я и забросил удочку в общаге. Не поселится ли кто из общаговских девчонок в его доме на хозяйстве, за умеренную плату, интим не предлагать.
Не отрываясь от бумаг, спрашиваю
— А где эта Марина ?
— Здесь, за дверью.
— Пусть зайдёт, посмотрим, что умеет.
Шепот, переговоры за дверью.
— Нет, Дядя Костя, она стесняется при мне, сказала, что при мне делать не хочет.
Я- хлоп себя по лбу, блин, сказал и не вник в двусмысленность собственных слов.
— Она лучше Вам сама вечером позвонит ...
— Ладно, пусть звонит.
В 20-00 оставляю свою общаговскую комнатку, перекочёвываю на съёмную квартиру, ставлю ужин на плиту, наполняю ванну (пока горячую воду не отключили, ловим момент кайфа!). 21-40 запел телефон.
— Это Марина, где Вы сейчас?
Объясняю как добраться, полчаса — и звонок в дверь. Помогаю снять куртку, пододвигаю тапочки. Шлёпает за мной на кухню.
Господи, какие там 18 лет, были бы 13. Бесцветная, голые ножки — спички ( колготки?), цыпки на руках. Ни кровинки в лице. Но глаза ! Серые, семитские, в пол-лица! Обжигает морозом по коже: такие глаза — на фотографиях узников Бухенвальда! Узкий, правильный носик с точёными до прозрачности крыльями... .
— Что делать?
Делю свой ужин на две персоны
— Есть !
Невпопад каламбурю: Счастье есть, не есть — вот несчастье.
Ловлю подобие улыбки
Помните, как «В круге первом» пытались подкормить З.К. к приезду госпожи Рузвельт? «Подали миски куринной лапши, обслуга потянулась за ложками, — свистящий звук,- З.К. ложки не потребовались». Вот, примерно так улетел мой ужин, её, моя порция, улетел мой завтрак.. Пока завтрак поедался, разогрел банку тушенки, на сковороде, с луком — подал прямо на шкворчащей сковороде
— чистая сковорода засияла! ( Впервые вижу, как ребёнок, девочка (!) не куксясь, ест лук!)
Начинаю опасаться, как бы не случилось пищевою комы у моей гостьи. Глазки её засияли, на щёчках появились какие то краски. Пресекаю попытку мытья посуды
— Это я сам. Сейчас раздевайся и марш в ванну, пока вода горячая. Дверь на крючок не закрывай!
Смотрю, глазки моей гостьи потухли каким-то печальным безразличием ( Ругаю мысленно себя — за словами своими следить надо.
— Не бойся, залазь в ванну прямо в трусах, — за одно и постираешь. Лифчик только сними..
Молча кивает.
Мою посуду, прислушиваюсь к шуму душа из-за стены. Споласкиваю руки. Толкаю дверь в ванну, — открыто. Сидит, вытянув ноги, душ в руках, смотрит на меня. Поднимаю её взглядом на ноги. Встаёт. Ключицы.. никаких грудей (у меня самого, когда я был вот с неё ростом, грудь была больше, чем сейчас у неё, раза в три).
Слава Богу, не вижу ни каких татуировок: розочек, кошечек, паучков, скорпионов, и прочей нательной живописи — профессиональных клейм проституток, вороваек, наркуш Не наблюдаю так же и гепатитовых звёздочек, желтизны, дорожек( следов инъекций). Повернись. Струнка выступающих позвонков, крылышки лопаток, тазобедренные суставы — как два кулачка. И как два кулачка — полное отсутствие попки под прозрачными мокрыми трусиками ( как ей не больно на жёстком стуле сидеть-то!)
— Колешься?
— Нет.
Не спрашивая стягиваю с неё трусы, стоит не шелохнувшись. Чистые, без наколок, худющие ягодицы, анал — выпяченным плотным бугорком, нет ни трещин, ни папилом ( капусты), то есть не видно, снаружи, по крайней мере.
Повернись. Под впалым животиком — дочисто выскоблено, из плотной узенькой щелочки высовывается треугольничек плоти.
. Двумя пальцами раздвигаю щелку. Так, мацерованная краснеющая ткань, несвежий запах, рыбный. (Как же без этого-то?)
— Чешется?
Кивок.
— Будем лечить.
Паховые лимфо-узлы нормальные, не увеличены, ни высыпаний, не вижу и следов уколов в паху. Впрочем? — Делаю пробу на тонус. Послушно внезапному нажиму моей ладони- в дно ванны ударила, побежала в слив янтарная струя. Терпко запахло... ( см. примечание *)
Не бойся, так надо.
— Я знаю, девочки рассказывали. Я правда не колюсь — ни в пизду, ни в жопу, и колёса не глотаю .., и я не курю.., вообще. ( Ага, так я и поверил)
Отрываю руку, струя послушно иссякает, последние капли стекают омывая бёдрышки
— Я по-большому хочу, очень сильно хочу. Можно я схожу.
— Можно.
Выбирается из ванны, бежит в коридор, спрашивает от туалетной двери:
— Мне это стоя делать?
— ???
— Ну, это, по — большому, стоя? Вы будете смотреть? ( прим.*)
— Нет, я верю тебе, всё нормально.
— -Тогда можно дверь закрыть?
— - Можно.
Щелчок щеколды, минут через пять — шум воды. Возвращение в ванну. Грею её горячим душем, тру спинку, шкорябую ногтями голову под шампунной пеной (как я сам в детстве любил, когда мне вот так же, почёсывая, мыли голову!) Господи, ведь ребёнок ещё! Кто же таких детей покупает? Ей же и проституировать -то нечем, ничего же ещё не выросло.
Дальше сама мойся. Трусы отожми, повесь сушиться. Вот большое полотенце, потом иди в комнату.
В комнате раскладываю на ночь ей кресло, застилаю, достаю с антресолей зимнее пуховое одеяло. Явилась. Разматываю с неё полотенце. Промакиваю. Укладываю в кресло, Подтыкиваю одеяло со всех сторон — один носик снаружи.
— Всё. Спим. Гашу свет.
— А Вам ничего от меня не надо?
— Надо. Что бы не делала глупостей. Спи.
— Дедушка, Я Вас люблю!
— - За дедушку — отдельное спасибо.
Утро. Спит в кресле. Кажется, так всю ночь и не шелохнулась — торчит из под одеяла носик. Мысль: как бы она мне кресло и одеяло не опрудила?
К завтраку готовлю для неё ударную дозу: грамм «метронидазола», плюс три таблетки «пирантела» (это, что бы горькое зажевать сладким — детский фокус).
Жарю яичницу с остатками колбасы. Голос за спиной:
— Мне опять по-большому, можно?
— Иди.
— Можно я дверь закрою?
— Закрывай.
Позавтракали.
— Теперь ложись в кресло и раздвигай ноги.
— Ой? — Вы?
— Не бойся, лечить будем.
Даю ей в руку глобулу «клеона», показываю, как ввести и удержать. Так. Теперь вот три таблетки — это «летенурин». Смочи слюной и сразу же засовывай туда как можно глубже. Сжимай ноги и задирай их на стену. Так лежи, будет шипеть и пенится, ничего, старайся, что бы пена не выливалась
— Ой, смешно, там трещит! И щиплет, немного. Дедушка, я ведь правда здоровая? Я кровь сдавала, за деньги, много раз,там сначала анализы брали. Два раза. А эта фигня в пи....де не знаю от чего привязалась.
— - Не от «чего». А от «кого». Теперь будешь вот эти горькие таблетки глотать по три раза в день, по три таблетки сразу, без перерыва, две недели подряд. И в письку эти глобулы засовывать глубоко-глубоко каждый вечер , так же две недели. Я пойду мимо аптеки, закуплю тебе весь набор.
— А как это, что у меня называется?
— Трихомониаз.
— Я знаю, девочки рассказывали. Ой, а если там — «букет»?
Ужас в глазах. Недолгое молчание. У меня парень есть, недавно. Я без гандона — только с ним. Он обо мне всё знает, говорит , — любит, ребёночка хочет, жениться. А если теперь «Это» и у него?
— Откуда мне знать, вот пролечимся, тогда поймём, «букет», или нет. А про парня своего пока забудь. Отсюда, пожалуйста, не выходить, никому не звонить.
Значит так. Я сейчас пойду на работу, затем зайду в аптеку за лекарствами для тебя, в магазин за продуктами. Еда — что найдёшь в холодильнике. Разогрей и ешь. Свари что-нибудь на ужин. Полы помой, свои одежды постирай — пусть сохнут.. ну, порядок наведи, цветы полей. Главное, сама не засвечивайся, не высовывайся, не звони, не отвечай, телефон отключи. Всё. До вечера.
К 17-00, пораньше, через аптеку и магазины, бегу домой. Поднимаюсь до своего этажа. На лестничной площадке, у окна , моя гостья, в своей курточке. Слилась губами с каким-то долговязым пацанчиком. Клювик в клювик, глазки закрыты, только горлышки вздрагивают. Голубки, блин.
. — Ой, это Вы? А говорили — вечером.. . А это мой парень, я позвонила, он сразу за мной приехал! Мы сейчас с ним уезжаем.
Смотрю, как парочка живо сбегает вниз по лестнице. Толкаю дверь, вхожу в квартиру. На плите какая-то горелая раскисшая каша из макарон в выкипевшей кастрюле. Не тронутая грязная посуда. Сухие цветы. Сухие половые тряпки. Веник, правда, перевёрнут, стоит метёлкой вверх, ручкой вниз. Фэн -шуй, блин.
Вся закупленная аптека осталась при мне. Из дома ничего не пропала. Звонков больше не было.
Её трусы из ванной, майка и джинсики с пола прихожей были убраны мной в полиэтиленовый пакет и болтались всюду до зимы, затем пошли в мусорное ведро.
Примечания *
Девушки наркоманки, находят необычные места для инъекций наркотиков (в вену под язык нельзя, язык немеет — речь затруднена, в вены на руках и ногах нельзя — следы уколов на виду). Поэтому девушки вводят наркотики либо куда- то внутрь «письки» — этим они убивают двух зайцев а) — кайф, в) орган становится бесчувственным. Уличает такой способ введения наркотиков характерное мочеиспускание. Сфинктеры расслаблены и работают медленно, то есть моча вытекает прерывисто и заметно дольше обычного, струйка" не останавливается, течёт и течёт каплями .
(Это на заметку родителям). Другие — вводят наркотики в анал, в имеющиеся там венозные узлы (знакомые многим, как геморрой). В этом случае так же происходит очень расслабленное и медленное срабатывание сфинктеров, анал при дефекации как бы вываливается и долго не «втягивается» остаётся раскрытым. Это важно знать родителям проблемного подростка-девочки
Общежитие. Гостья. Я бы сказал — это лакированная действительность, такая , блин, гламурненькая, у виззажиста прилохмаченная.
Если не слишком утомлю, посмотрите одно реальное моё наблюдение.
Комнатка в рабочем общежитии от давно разгромленного градообразующего завода. За мутным стеклом окна холодная, в грязи и саже, в талом снегу, перемешанная с золой и угольной пылью, Весна шахтёрского, угледобывающего сибирского города. Батареи еле тёплые, греюсь чаем, заполняю отчётные бумаги. Стук в дверь.
— Дядя Костя, Вам девочка не нужна?
— ???
— Ну, там , полы помыть, сготовить на кухне, постирать..., она и шить может, и гладить.. И вообще, она Вам всё может сделать! Хотите, покажет, прям сейчас.
— Звать то как, твоё протеже?
— Марина.
— А сколько Марине лет?
— 18, наверное, скоро.
— Знаете, ( громким шепотом), — она проститутка, но от хозяйки ушла, сбежала, у неё вообще ни денег, ни документов никаких вообще нет! Она сейчас у меня в комнате живёт, но ко мне сейчас мой парень приходить будет, и мне выставить бы её куда-нибудь, да она и сама хочет уехать, где её ни кто не знает, тут она даже в магазин ходить боится, только выйдет — её сразу цепляют, то менты, то ещё кто-нибудь. Дядя Костя, мне говорили, у Вас родственник в деревне где-то, дедушка, болеет ему готовить надо и убираться?
Поясняю. Да, двоюродному брату моему, Виталию, — старше меня- удалили желчный пузырь, камни в почках подробили, после операции развилось осложнение: гемоглобин упал в три раза, потеря веса более 40 кг.., слабость. А он — фермер, у него — хозяйство, дом в два этажа, .огород. Жены нет, со взрослым сыном очень сложные отношения.
. Вот я и забросил удочку в общаге. Не поселится ли кто из общаговских девчонок в его доме на хозяйстве, за умеренную плату, интим не предлагать.
Не отрываясь от бумаг, спрашиваю
— А где эта Марина ?
— Здесь, за дверью.
— Пусть зайдёт, посмотрим, что умеет.
Шепот, переговоры за дверью.
— Нет, Дядя Костя, она стесняется при мне, сказала, что при мне делать не хочет.
Я- хлоп себя по лбу, блин, сказал и не вник в двусмысленность собственных слов.
— Она лучше Вам сама вечером позвонит ...
— Ладно, пусть звонит.
В 20-00 оставляю свою общаговскую комнатку, перекочёвываю на съёмную квартиру, ставлю ужин на плиту, наполняю ванну (пока горячую воду не отключили, ловим момент кайфа!). 21-40 запел телефон.
— Это Марина, где Вы сейчас?
Объясняю как добраться, полчаса — и звонок в дверь. Помогаю снять куртку, пододвигаю тапочки. Шлёпает за мной на кухню.
Господи, какие там 18 лет, были бы 13. Бесцветная, голые ножки — спички ( колготки?), цыпки на руках. Ни кровинки в лице. Но глаза ! Серые, семитские, в пол-лица! Обжигает морозом по коже: такие глаза — на фотографиях узников Бухенвальда! Узкий, правильный носик с точёными до прозрачности крыльями... .
— Что делать?
Делю свой ужин на две персоны
— Есть !
Невпопад каламбурю: Счастье есть, не есть — вот несчастье.
Ловлю подобие улыбки
Помните, как «В круге первом» пытались подкормить З.К. к приезду госпожи Рузвельт? «Подали миски куринной лапши, обслуга потянулась за ложками, — свистящий звук,- З.К. ложки не потребовались». Вот, примерно так улетел мой ужин, её, моя порция, улетел мой завтрак.. Пока завтрак поедался, разогрел банку тушенки, на сковороде, с луком — подал прямо на шкворчащей сковороде
— чистая сковорода засияла! ( Впервые вижу, как ребёнок, девочка (!) не куксясь, ест лук!)
Начинаю опасаться, как бы не случилось пищевою комы у моей гостьи. Глазки её засияли, на щёчках появились какие то краски. Пресекаю попытку мытья посуды
— Это я сам. Сейчас раздевайся и марш в ванну, пока вода горячая. Дверь на крючок не закрывай!
Смотрю, глазки моей гостьи потухли каким-то печальным безразличием ( Ругаю мысленно себя — за словами своими следить надо.
— Не бойся, залазь в ванну прямо в трусах, — за одно и постираешь. Лифчик только сними..
Молча кивает.
Мою посуду, прислушиваюсь к шуму душа из-за стены. Споласкиваю руки. Толкаю дверь в ванну, — открыто. Сидит, вытянув ноги, душ в руках, смотрит на меня. Поднимаю её взглядом на ноги. Встаёт. Ключицы.. никаких грудей (у меня самого, когда я был вот с неё ростом, грудь была больше, чем сейчас у неё, раза в три).
Слава Богу, не вижу ни каких татуировок: розочек, кошечек, паучков, скорпионов, и прочей нательной живописи — профессиональных клейм проституток, вороваек, наркуш Не наблюдаю так же и гепатитовых звёздочек, желтизны, дорожек( следов инъекций). Повернись. Струнка выступающих позвонков, крылышки лопаток, тазобедренные суставы — как два кулачка. И как два кулачка — полное отсутствие попки под прозрачными мокрыми трусиками ( как ей не больно на жёстком стуле сидеть-то!)
— Колешься?
— Нет.
Не спрашивая стягиваю с неё трусы, стоит не шелохнувшись. Чистые, без наколок, худющие ягодицы, анал — выпяченным плотным бугорком, нет ни трещин, ни папилом ( капусты), то есть не видно, снаружи, по крайней мере.
Повернись. Под впалым животиком — дочисто выскоблено, из плотной узенькой щелочки высовывается треугольничек плоти.
. Двумя пальцами раздвигаю щелку. Так, мацерованная краснеющая ткань, несвежий запах, рыбный. (Как же без этого-то?)
— Чешется?
Кивок.
— Будем лечить.
Паховые лимфо-узлы нормальные, не увеличены, ни высыпаний, не вижу и следов уколов в паху. Впрочем? — Делаю пробу на тонус. Послушно внезапному нажиму моей ладони- в дно ванны ударила, побежала в слив янтарная струя. Терпко запахло... ( см. примечание *)
Не бойся, так надо.
— Я знаю, девочки рассказывали. Я правда не колюсь — ни в пизду, ни в жопу, и колёса не глотаю .., и я не курю.., вообще. ( Ага, так я и поверил)
Отрываю руку, струя послушно иссякает, последние капли стекают омывая бёдрышки
— Я по-большому хочу, очень сильно хочу. Можно я схожу.
— Можно.
Выбирается из ванны, бежит в коридор, спрашивает от туалетной двери:
— Мне это стоя делать?
— ???
— Ну, это, по — большому, стоя? Вы будете смотреть? ( прим.*)
— Нет, я верю тебе, всё нормально.
— -Тогда можно дверь закрыть?
— - Можно.
Щелчок щеколды, минут через пять — шум воды. Возвращение в ванну. Грею её горячим душем, тру спинку, шкорябую ногтями голову под шампунной пеной (как я сам в детстве любил, когда мне вот так же, почёсывая, мыли голову!) Господи, ведь ребёнок ещё! Кто же таких детей покупает? Ей же и проституировать -то нечем, ничего же ещё не выросло.
Дальше сама мойся. Трусы отожми, повесь сушиться. Вот большое полотенце, потом иди в комнату.
В комнате раскладываю на ночь ей кресло, застилаю, достаю с антресолей зимнее пуховое одеяло. Явилась. Разматываю с неё полотенце. Промакиваю. Укладываю в кресло, Подтыкиваю одеяло со всех сторон — один носик снаружи.
— Всё. Спим. Гашу свет.
— А Вам ничего от меня не надо?
— Надо. Что бы не делала глупостей. Спи.
— Дедушка, Я Вас люблю!
— - За дедушку — отдельное спасибо.
Утро. Спит в кресле. Кажется, так всю ночь и не шелохнулась — торчит из под одеяла носик. Мысль: как бы она мне кресло и одеяло не опрудила?
К завтраку готовлю для неё ударную дозу: грамм «метронидазола», плюс три таблетки «пирантела» (это, что бы горькое зажевать сладким — детский фокус).
Жарю яичницу с остатками колбасы. Голос за спиной:
— Мне опять по-большому, можно?
— Иди.
— Можно я дверь закрою?
— Закрывай.
Позавтракали.
— Теперь ложись в кресло и раздвигай ноги.
— Ой? — Вы?
— Не бойся, лечить будем.
Даю ей в руку глобулу «клеона», показываю, как ввести и удержать. Так. Теперь вот три таблетки — это «летенурин». Смочи слюной и сразу же засовывай туда как можно глубже. Сжимай ноги и задирай их на стену. Так лежи, будет шипеть и пенится, ничего, старайся, что бы пена не выливалась
— Ой, смешно, там трещит! И щиплет, немного. Дедушка, я ведь правда здоровая? Я кровь сдавала, за деньги, много раз,там сначала анализы брали. Два раза. А эта фигня в пи....де не знаю от чего привязалась.
— - Не от «чего». А от «кого». Теперь будешь вот эти горькие таблетки глотать по три раза в день, по три таблетки сразу, без перерыва, две недели подряд. И в письку эти глобулы засовывать глубоко-глубоко каждый вечер , так же две недели. Я пойду мимо аптеки, закуплю тебе весь набор.
— А как это, что у меня называется?
— Трихомониаз.
— Я знаю, девочки рассказывали. Ой, а если там — «букет»?
Ужас в глазах. Недолгое молчание. У меня парень есть, недавно. Я без гандона — только с ним. Он обо мне всё знает, говорит , — любит, ребёночка хочет, жениться. А если теперь «Это» и у него?
— Откуда мне знать, вот пролечимся, тогда поймём, «букет», или нет. А про парня своего пока забудь. Отсюда, пожалуйста, не выходить, никому не звонить.
Значит так. Я сейчас пойду на работу, затем зайду в аптеку за лекарствами для тебя, в магазин за продуктами. Еда — что найдёшь в холодильнике. Разогрей и ешь. Свари что-нибудь на ужин. Полы помой, свои одежды постирай — пусть сохнут.. ну, порядок наведи, цветы полей. Главное, сама не засвечивайся, не высовывайся, не звони, не отвечай, телефон отключи. Всё. До вечера.
К 17-00, пораньше, через аптеку и магазины, бегу домой. Поднимаюсь до своего этажа. На лестничной площадке, у окна , моя гостья, в своей курточке. Слилась губами с каким-то долговязым пацанчиком. Клювик в клювик, глазки закрыты, только горлышки вздрагивают. Голубки, блин.
. — Ой, это Вы? А говорили — вечером.. . А это мой парень, я позвонила, он сразу за мной приехал! Мы сейчас с ним уезжаем.
Смотрю, как парочка живо сбегает вниз по лестнице. Толкаю дверь, вхожу в квартиру. На плите какая-то горелая раскисшая каша из макарон в выкипевшей кастрюле. Не тронутая грязная посуда. Сухие цветы. Сухие половые тряпки. Веник, правда, перевёрнут, стоит метёлкой вверх, ручкой вниз. Фэн -шуй, блин.
Вся закупленная аптека осталась при мне. Из дома ничего не пропала. Звонков больше не было.
Её трусы из ванной, майка и джинсики с пола прихожей были убраны мной в полиэтиленовый пакет и болтались всюду до зимы, затем пошли в мусорное ведро.
Примечания *
Девушки наркоманки, находят необычные места для инъекций наркотиков (в вену под язык нельзя, язык немеет — речь затруднена, в вены на руках и ногах нельзя — следы уколов на виду). Поэтому девушки вводят наркотики либо куда- то внутрь «письки» — этим они убивают двух зайцев а) — кайф, в) орган становится бесчувственным. Уличает такой способ введения наркотиков характерное мочеиспускание. Сфинктеры расслаблены и работают медленно, то есть моча вытекает прерывисто и заметно дольше обычного, струйка" не останавливается, течёт и течёт каплями .
(Это на заметку родителям). Другие — вводят наркотики в анал, в имеющиеся там венозные узлы (знакомые многим, как геморрой). В этом случае так же происходит очень расслабленное и медленное срабатывание сфинктеров, анал при дефекации как бы вываливается и долго не «втягивается» остаётся раскрытым. Это важно знать родителям проблемного подростка-девочки
0
0
Просмотров: 61