Здравствуй, жопа! Новый год…

Меня насиловали трижды...
и первым сделал это Миша
на Новый год у Сани дома...
вторым
был Саня... третьим — Рома, —
мы девяносто первый год
встречали вместе... ну, и вот
как это всё произошло:
мы торт купили и вино,
и было нас сначала трое...
но появился Миша вскоре,
и стали пить мы вчетвером...
ах, разве думал я о том,
что ночью той произойдёт?
Не думал я... «Андрей не пьёт», —
смеялся Миша, подливая
вино в бокал мой, — и, не зная
о его замысле, я пил,
не пропуская... глуп я был!
Пацан, неопытный совсем...
ах, мама-мамочка, зачем
я пил с друзьями ночью той?
Ведь я же был не голубой,
и не мечтал я и не думал,
что вместо девочки я буду
на Новый год, и в зад меня
будут натягивать друзья...
Нет, я, конечно, знал, что парни
такие есть... но чтобы Саня?!
но чтобы Рома?! чтобы Миша?!
Ни разу я про них не слышал...
Да, я не думал о таком, —
я был обычным пацаном,
и, как любой растущий парень,
я в кулаке писюн свой парил —
дрочил я, думая о бабах:
в своих фантазиях я лапал
то одноклассницу Анжелу,
то продавщицу тётю Стеллу
из магазина «Промтовары»,
то трахал мысленно Тамару —
студентку, Санину сестру...
я представлял себе пизду,
и о парнях я не мечтал —
я баб в фантазиях ебал, —
вполне обычным парнем был...
А Миша мальчиков любил,
как я узнаю уже позже,
и — он мальчишек мужеложил, —
имея склонность эту, он
ни одному юнцу пистон
пробил в 121-ой школе...
причем, мальчишек не неволил —
они давали ему сами,
и — он ебался с пацанами
по-настоящему... короче,
был педерастом Миша; впрочем,
ему уж было лет семнадцать,
и с Саней... с Саней он ебался
почти полгода — Саню он
в очко натягивал, причем,
ни во дворе, ни в школе нашей
никто не знал — не подумал даже,
что Саня Мише подставлял...
и я, естественно, не знал,
что Миша Саню педерастит...
а Рома с Саней в одном классе
учился вместе — были старше
они на год меня, но с Сашей
я с детства самого дружил —
в соседнем доме Саня жил...
Такой вот был тогда расклад,
когда меня впервые в зад
они — все трое! — отымели
под завывание метели
у Сани на диване дома...
все трое: Миша, Саня, Рома...
Итак, мы Новый год встречали.
Куранты били... мы кричали
«Ура!» — бокалами звеня,
за новый год мы пили... я,
хотя и самым младшим был,
но — как мужчина! — лихо пил
вино со всеми наравне, —
хотелось быть взрослее мне,
и — от друзей не отставая,
я пил, еще не понимая,
что Миша хочет ночью этой
меня оттрахать... Сигареты
дымили... музыка гремела...
смеялся Миша, то и дело
мне подливая... и хотя
я далеко был не дитя —
мне шел четырнадцатый год,
но я был младше всех... и вот,
как говорится, был я вскоре
в дымину пьяный — и, невольно
едва не опрокинув стол,
со стула рухнул я на пол,
чем пацанов развеселил...
и хотя пьян я в жопу был,
но всё же помню, как меня
в другую комнату друзья
втроём тащили — на диван,
чтобы проспаться смог я там, —
вполне разумное решенье...
Но Миша жаждал наслажденья,
и — отрубившись, я не слышал,
как, надо мной склонившись, Миша
сказал, смеясь: «Какая попа!» —
и тут же ласково похлопал
меня по булочкам, — я спал...
Потом мне Саня рассказал,
как Миша, попу мне лаская,
взглянул на Рому: "Ох, какая
тугая попка у Андрея...
Что, пацаны? Может, проверим,
целяк Андрюха или нет?"
Пьяны все были — и в ответ
заулыбался Рома, глядя,
как Миша, попу мою гладя,
другой рукой через штаны
сжимает хуй свой... "Пацаны,
у меня встал уже долбак
на эту попочку... вы — как?
Что, Ромыч? Не слабо в очко
Андрюху трахнуть?" И торчком
у Ромы тут же член поднялся...
"Давайте... — пьяно рассмеялся
в ответ Роман, на Саню глядя. —
Ты как, Санёк?" — и не бравада
была в словах у Ромки, нет!
Созрел Роман в один момент
для развлечения такого...
А Саня — что? Ему не ново
всё это было — Мише он
уж подставлял не раз пистон,
и — Миша в зад его пистонил
неоднократно... а вот в роли
активной он, Санёк, еще
ни с кем не пробовал! "А чё? —
ответил другу тут же Саня. —
Давайте, бля, по разу вставим
Андрюхе в жопу: без проблем!"
Ах, мама-мамочка, зачем
я пил с друзьями ночью той?..
Склонился Миша надо мной
и, расстегнув мои штаны,
стянул с меня их: "Пацаны,
давайте... раздевайтесь, бля!" —
и, догола раздев меня,
разделся Миша тут же сам...
И вот — представьте: я, пацан,
на животе лежу... Санёк
развёл мне булки, но глубок
мой пьяный сон, и я не чую,
как, облегчая путь для хуя,
в очко мне Миша вазелин
втирает пальцем... рядом с ним,
от возбуждения сопя,
стоит Роман, — не слышу я,
как Саня Ромке говорит:
"Пусть Миха первым отдуплит
Андрюху в зад — по старшинству!
Я после Михи натяну
его в очко... а ты — за мной..."
"Ага, — кивает головой
Роман в ответ. — Давайте так..."
И — напряженный свой долбак
непроизвольно он сжимает...
«Бля, целячок — дыра тугая...» —
бормочет Миша возбуждённо...
«А когда в жопу — это больно?» —
на Мишин хуй, торчащий колом,
не отрываясь, смотрит Рома.
«Потом попробуешь», — в ответ
смеется Миша, но секрет —
что в курсе Саня — он Роману
не выдаёт, и — Рома пьяно
за Мишей вслед смеется тоже,
и — меня взглядом мужеложа,
нетерпеливо он сопит...
«Готово!» — Миша говорит,
мне ноги шире раздвигая,
и — Саня Мише помогая,
разводит в стороны мои
тугие булочки: "Смотри,
как Миха целочку порвёт
сейчас Андрюхе..." И вперёд,
сжимая хуй, торчащий колом,
шагнул Роман, горящим взором
скользя по Мишиному хую...
и — Миша, зад мой атакуя,
пронзил очко, аки штыком,
прервав беспамятный мой сон...
Конечно, все мы перебрали...
и я, уснувший на диване,
не сразу разобраться смог,
в чем дело, — стало между ног
вдруг больно... боль была такая,
что, еще глаз не открывая,
я застонал протяжно: «О-о-ох...»
Входило что-то между ног, —
я, застонав, глаза открыл...
и в тот же миг я ощутил,
как сверху кто-то нав