Неудачное утро

Утро 8:00, и как всегда переполненный людьми троллейбус. Кто едет на работу, подростки — учится. И конечно троллейбус едет битком. Я стою у средней двери около поручня и напряженно думаю о своей утренней эрекции.
Ведь я так и не смог кончить даже под горячей струёй в душе, и от этого возбудился только ещё сильнее. Всё утро член не желал полностью опадать, и я вышел из подьезда с заметным бугорком в штанах. И тут на очередной остановке новая порция людей набила и без того преполненный салон. Вот тут и началось моё самое умопомрачительное путешествие по давно знакомому маршруту.
Парень лет 16ти прижался ко мне передней частью своего молодого и горячего полусонного тела. Я сразу почувствовал весь жар и который от него исходил, почувствовал особенно ярко через свои и его тоненькие летние джинсы, уловил ментоловый аромат в его светлых чуть закрывающих уши волосах. Меня накрыла приятная, предоргазменная истома. Член стал стремительно набухать, и мне пришлось вжатся в поручень, чтобы никто не увидел как мне хорошо.
И тут он, видимо от того что троллейбус резко затормозил, по инерции два раза более чем сильно прижался к моим ягодицам своим передом. Я отчётливо почувствовал почувствовал его член, как хорошо что он был в таких тоненьких джинсах. Это были непередаваемые ощущения. То что я не кончил с утра было определённо очень хорошо. Прижимая свой член к поручню всё сильнее и сильнее я уже готов был излится в штаны, и совсем не думал о том что мокрое пятно будет видно всем.
Мысли были заняты грёзами в котрых я отдавался этому парню, в которых мы сливались с ним в одном бесконечно долгом поцелуе, в которых он кричал от наслаждения мной. Я сжал поручень руками, сжал очень сильно, так что тот зашатался от моего похотливого наслаждения. Но народ сейчас все пофигисты, к тому же в такой давке. и поэтому ни малейшего внимания на меня никто не обратил. Пот градом лился по лицу и телу, сердце билось сотнями ударов в минуту. Казалось что это конец, что сейчас я умру от собственной темпераментности и разорвусь на тысячу клочков забрызгав всех спермой. Во бля, Надо же так возбудится на какого — то школьника.
Хрень какая — то, пытался застопорить я себя. Щас будет мокро на все штаны, как пойдёшь? Но моё истинное начало плевало на все эти угрозы. Единственное чего я хотел сечас. Хотел больше позора, и даже больше своей короткой жизни. Кончить! Кончить и выплеснуть семенем из себя это наваждение, сейчас, сию минуту. Только в этом спасение, вырвалось у меня негромко. Но никому не было дела до меня, и поэтому пытка сладко щемившая мою простату ещё продолжалась.
И тут произошло то, чего я так желал, и и в тоже время отдал бы всё чтобы это оттянуть. Короче обявили Каминского, и большая часть троллейбуса вмиг стала свободной. Вышел и мой невольный любовник. Мне сразу стало очень хреново, так всегда бывает когда тебя обрывают на вершине блаженства. Некоторое время я с закрытыми глазами стоял в ступоре, а потом тяжело дыша опустился на сиденье около входа, и видок у меня был наверное не лучший. Теперь хотелось поскорее выйти из этого троллейбуса и бежать, бежать от этого позора и разочарования. Следующая остановка была как раз моя. Слегка покачиваясь, глядя себе под ноги я сошел, и проклиная этот день, и себя за то что не кончил утром, отправился в институт.