Вечер на даче где-то под Москвой

Был уже довольно поздний летний вечер. Гости сидели перед домом у лениво горящего костра.
И он тоже сидел, расслабленный после шашлыка и выпитой водки, перебрасываясь с ними шуточками-прибауточками.
Подруга хозяйки вышла из темноты и остановилась, не находя места, куда могла бы присесть.
Он потянул ее за руку и усадил к себе на колени. В конце-концов, она могла бы отказаться и принести себе стул из дома, если бы не хотела оказаться у него на коленках, не так ли?
Он слегка обнял ее и зарылся лицом в длинные волосы. Они хорошо пахли, хотя дым от костра немного заглушал запах.
Гости продолжали болтать, она тоже участвовала в общем разговоре, а его руки гладили спину под футболкой. Было темно и костер освещал только их лица.
Его руки осмелели, проникли вперед, отодвинули вниз твердые чашки лифчика, и пальцы прикоснулись к соскам. Она вздрогнула. Но не убрала его руки.
Он еще смелее стал поглаживать соски, крутить их и сжимать между пальцев. Она продолжала участвовать в общем разговоре, так же, как и он, а сама вздрагивала, когда он сжимал соски слишком сильно.
Он вытащил одну руку из под футболки, и как будто помогая ей сесть более удобно, развинул ее ноги шире. Все так же невидимая в темноте, его рука проникла под ее спортивные брюки. А вторая продолжала оттягивать и сжимать ее грудь.
Впрочем, ей это явно нравилось, хотя вида она не подавала..
Он улыбнулся, ситуация была довольно забавная — двое вроде бы прилично сидят в кругу друзей, а на самом деле, мужчина конкретно пристает к женщине, и женщина ждет, что он будет делать дальше.
Дальше его рука проникла под ее трусики, нашла старательно выбритые губки и раздвинула их. Она снова вздрогнула.
Он осторожно и неглубоко проник пальцем в уже намокший вход и провел им между губками по всей длине. Она засмеялась какой-то шутке его приятеля.
Он так же осторожно смазал ее же собственной смазкой клитор и начал аккуратно его поглаживать. Ее ноги инстинктивно сжались.
Он ласкал ее между ног, иногда смачивая палец между все сильнее намокающих губок, а другой рукой не отрывался от груди.
Внешне картина никак не изменилась. Друзья что-то говорили, он поддакивал им, она тоже совершенно спокойно им отвечала. Было темно.
А сама при этом вздрагивала и прижималась к нему спиной..
Он гладил ее все сильнее и сильнее, и все сильнее и сильнее сжимал грудь, иногда достаточно сильно оттягивая за сосок. Он чувствовал, что она сильно возбуждена и удивлялся, что она совершенно не проявляет это внешне. Но ноги и все тело ее подрагивало, а плоский живот ходил в ритме частого, но беззвучного, дыхания.
Его пальцы под одеждой не останавливались и, наконец-то, она вздрогнула, сильно сжала его руку ногами, и негромко, но сильно, вздохнула.
Он осторожно убрал свои руки, а она, немного посидев молча, повернулась к нему и сказала — дай мне, пожалуйста, сигарету.
Покурила, сидя у него на коленях, встала и уходя, глядя прямо ему в глаза, сказала — я сейчас вернусь.
Ему тоже захотелось покурить у костра. И, пожалуй, еще выпить водки.
Вечер был поздний и теплый.